Конфликтолог ЦМПИ – о «деле Скрипалей» и перспективах улучшения отношений с Западом
После прозвучавшего на весь мир «отравления Скрипалей» в газетах только и пишут о том, что в международных отношениях наступила новая эра «холодной войны». Когда стоит ожидать «потепления»?
Роман К., Тверь
На вопрос читателя отвечает конфликтолог Центра медиации и прикладных исследований (ЦМПИ) в городе Твери, кандидат политических наук Светлана СМАЛЬ:
– С вашего позволения, уважаемый Роман, я бы переформулировала вопрос с конкретного «когда» на «стоит ли вообще». Ситуация, действительно, складывается неординарная. Более того – уникальная: никогда на таком ничтожном уровне доказательств не строились такие громкие заявления и не предпринимались такие странные и беспрецедентные шаги.
С точки зрения Российской Федерации, все происходящее (напомню: так называемое «отравление Скрипалей» произошло 4 марта 2018 года, когда бывший полковник ГРУ Сергей Скрипаль, имеющий двойное, российско-британское, гражданство, и его дочь Юлия, гражданка РФ, были отравлены неким «нервнопаралитическим веществом») – невиданная провокация, из-за которой, однако, наша страна уже понесла ощутимые репутационные потери.
В западных СМИ появилось множество статей негативного характера, в которых, вслед за властями Великобритании и ее союзников, повторяется рефрен о «виновности России», даже не требующей доказательств. Что интересно: эти статьи появились в тот же день, 4 марта, как по волшебству, и подготовили почву для последовавшего десятью днями позже недипломатичного и агрессивного выступления премьер-министра Великобритании Терезы Мэй.
Причин для подобного неожиданного поступка, однако, обнаруживается достаточно. И первой, если не главной, является крайний дефицит средств, необходимых Великобритании для ее выхода из Европейского союза (подсчитано, что это порядка 60 миллиардов долларов). Казалось бы, причем тут отравление Скрипалей?
Тем не менее, только на фоне подобного антироссийского эмоционального террора заявление министра обороны Соединенного Королевства Гэвина Уильямсона о том, что России «следует отойти и заткнуться», уже не кажется таким диким, не переставая быть при этом менее вопиющим.
Такие заявления позволяют, во-первых, сильно упростить применение к россиянам «Закона о криминальных финансах» (о чем необходимо, конечно, рассказать отдельно, в рамках этого ответа не могу говорить на столь, безусловно, интересную тему); во-вторых, существенно осложнить России проведение обмена и размещения очередного транша российских еврооблигаций, которое было намечено на 15 марта.
Тем не менее, процедура прошла успешно, о чем свидетельствует сумма заявок на эти бумаги: при заявленных трех миллиардах долларов она составила более четырех миллиардов долларов (некоторые источники даже указывают, что 6,25 миллиарда долларов).
Далее. Сильные репутационные риски Россия должна была понести и 18 марта, когда проходили выборы Президента РФ. Это вполне укладывается в рамки европейской логики, явно намекающей на то, что нынешняя власть не может обеспечить безопасность своих граждан, напрямую угрожая всему миру. Парадоксальным образом и эта мера принесла пользу тому, кому, гипотетически, должна была навредить: за Владимира Путина проголосовало, как известно, подавляющее большинство пришедших на выборы россиян (74,55 процента), в том числе и проживающих за пределами нашей страны.
Также в ответ на обвинения Россия впервые в современной истории озвучила жесткий и быстрый ответ: 21 марта 2018 года была созвана пресс-конференция, на которой последовательно озвучена позиция МИД РФ по «делу Скрипаля», на все действия западных партнеров Россия дает «зеркальный» ответ.
Ранее подобных мероприятий не проводилось. И не только потому, что не было повода, просто, имея собственное мнение по какой-либо проблеме, власти как будто стеснялись его озвучивать. Сейчас это время прошло.
К сожалению, прошло также и время, когда мы пребывали в состоянии лучезарно хороших взаимоотношений со странами западного мира. Если, конечно, такое время было в принципе. Однако новые реалии взаимодействия на международной арене сформировались.
И, возможно, даже до того, как 1 марта 2018 было озвучено послание президента Федеральному Собранию, где Владимир Путин призывал западных партнеров «нас услышать», и до начала раскрутки «дела Скрипалей».
Эти реалии нельзя назвать международной изоляцией, но «сильной международной отстраненностью» можно. И именно в этих новых реалиях нашей стране предстоит развиваться в неопределенно длительный период времени. И «потепления», несмотря на уверенную календарную весну, ожидать не стоит еще довольно долго.
Павел АРЕФЬЕВ
