Получив тяжелое увечье в боевых условиях, Фёдор Ризничук не пал духом, стал спортсменом
Зачастую примером для подражания может быть и книжный герой. У Фёдора Ризничука так и получилось.
Фёдор с детства полюбил спорт. С шести лет уже занимался в спортивной школе сразу в двух секциях. Дзюдо и боксом. Ему повезло, в небольшом периферийном молдавском городе Котовске была в советское время очень хорошая спортивная школа. Федя выигрывал турнир за турниром. Родители решили сняться с насиженных мест. Так в десятилетнем возрасте судьба закинула нашего героя в глухую забайкальскую деревушку. На новом месте таких условий для занятий спортом уже не было. Однако Фёдор поддерживал спортивную форму. В конце концов ему опять повезло. В Чите, где он изучал медицину в колледже, ему повстречался настоящий сенсей. До Китая ведь рукой подать. Фёдор стал познавать искусство тхэквондо.
Естественно, когда пришло время идти в армию, Фёдор захотел попасть в десантные войска. Но попал на границу. Ответственная служба проходила спокойно. Алтайская застава, находящаяся на стыке сразу четырех государств, расположилась в горах на высоте более двух километров над уровнем моря. Последний раз нарушителя на этой заставе видели, пожалуй, во времена легендарного Никиты Карацупы. А подвиг совершить очень хотелось. Ну, пусть не подвиг, но както понастоящему послужить Родине! И Фёдор, подписав контракт, отправился в Таджикистан.
201я дивизия – это уже серьезно! То есть, конечно, и граница не была домом отдыха, но там в горах была тишина. А тут рвались снаряды и свистели пули. И пусть в прямой контакт с бандитами Фёдор не вступал, но его самоходное орудие не раз подавляло огневую мощь нарушителей границы. Ночная тревога, подъем, по машинам и – вперед! Перекрыть наркотрафик! И перекрывали. Это была настоящая война.
– О смерти в таком возрасте не думаешь, – говорит Фёдор, – но страшно бывало. Однако больше всего я боялся приказа сопровождать «груз 200».
Беда пришла, когда ее совсем не ждал. После взрыва башенблизнецов в США все войска были приведены в повышенную боевую готовность. Возможны провокации. И начались бесконечные учения. На одной из отработок стрельбы Фёдор, спускаясь в машину через люк, зацепился спиной за крюк, который этот люк изнутри закрывает. На боль он внимания не обратил.
Но через некоторое время отказали ноги. Таджикские врачи нашли подозрение на брюшной тиф. По счастливому стечению обстоятельств, в части находился хирург из госпиталя имени Бурденко. Срочно в Москву!
Грузовым бортом Фёдора отправили в Москву. В госпиталь имени Бурденко его доставили днем в субботу. Плановые операции только во вторник. Нейрохирург после осмотра скомандовал: на стол!
Первое, что спросил Фёдор после многочасовой операции, подавляя волнение: ноги будут ходить? Врач ответил честно: «Не знаю». – «Если ноги ходить не будут, зачем вы меня спасали?» – спросил тогда Фёдор.
Он до сих пор стыдится своего поведения в тот период. Никого к себе не подпускал, на медсестер накричал…
– Это был шок! Это была потеря веры в продолжение жизни. Думаю, что я сломался бы окончательно, если бы в моей палате не лежал один полковник… Представляете, прошел весь Афган без единой царапины. А вернувшись домой, попал в аварию. Он уже год лежал… Впрочем, полковник постоянно поддерживал физическую форму. Подтягивался на перекладине, которую поставили у него над кроватью, отжимался от пола… Однажды, когда я в очередной раз нагрубил медсестре, он сказал: «Жизнь ведь не закончилась». А потом, улыбнувшись, добавил: «Помнишь, как в книге: черт возьми, ты же советский человек!» И мне стало стыдно. Я вспомнил ту книгу. «Повесть о настоящем человеке» Бориса Полевого. В школе я ею зачитывался… В общем, поведение мое изменилось. Домашний адрес врачам сообщать отказался. Не хотел до полной ясности огорчать маму. Всетаки полковник вселил в меня и веру в чудо. Но чуда не случилось. И, видно, под наркозом домашний адрес назвал. Мама приехала, и начались уже совместные мучения. Мотались год по госпиталям. Она както находила возможность оставаться рядом со мной. Хочу сказать честно: врачи меня не бросили. Но надежды на то, что буду ходить, всетаки растаяли. Хотя… Может быть, и пойдут. На все Божья воля. Однако учиться жить поновому пришлось.
Новая жизнь Фёдора началась совсем не радостно. Успокаивало лишь одно – рядом есть люди, которым он не безразличен. Дядя настоял на переезде в Андреаполь. Ближе к Москве, а значит, ближе к квалифицированной врачебной помощи. Отчим тоже не остался в стороне. Вопервых, решил бросить все и поехать вместе с ними; вовторых, категорически запрещал матери жалеть сына.
И всетаки пять лет Фёдор находился в полной изоляции от внешнего мира!
– Было както не по себе, – говорит Фёдор, – когда почувствовал отношение ко мне людей вокруг. Бесконечная жалость. Или любопытство, смешанное с жалостью… Нет, точнее – жалость, смешанная с любопытством. Малыши показывают пальцем… И все. Я перестал выезжать на улицу. Может быть, так и оставался бы в добровольном заточении, если бы не случай. Мне дали путевку в Анапу. Замечательный санаторий. Там познакомился с другим колясочником. Видимо, Александр заметил, что я все время занимаюсь физическими упражнениями. И спросил: не пора ли взяться за спорт? Конечно, я согласился. Саша Семенов вернул меня к полноценной жизни. Он много сделал для нас, и сам много сделал в спорте. Чего стоит его марафон через всю Аляску!.. Когда я впервые появился в Андреапольском отделе по спорту, на меня посмотрели с изумлением. Впрочем, мне опять повезло. Михаил Иванович Стрелков, руководитель спортивного движения в Андреаполе, помогает мне во всем. За плечами у меня участие в международном марафоне, в котором на старт выходят и здоровые люди. В 2009 году победил в Кроссе наций! В 2010 году одержал победу в марафоне «Заволжье» на дистанции
Андрей ВАРТИКОВ
Фото из архива Фёдора Ризничука
