В Тверском театре драмы прошла премьера комедии Брэндона Томаса
Комедии с переодеванием бессмертны. Они вне театральной моды и всегда современны. Переодеваться ведь можно поразному. В этом бессмертном жанре самое бессмертное произведение написал в 1890х годах Брэндон Томас. Знаете «Тетку Чарли»? Ну, ту самую, которая в киноверсии Виктора Титова кланяется мило: «Здравствуйте, я ваша тетя»?
Количество постановок этой пьесы сосчитать невозможно. Экранизации можно, но тоже сложно. Из самых известных в России – конечно же, фильм, в котором незабываемый образ «тетушки из Бразилии» (Баберлея) создал Александр Калягин. Самая популярная экранизация в мире – фильм «Тетка Чарли» (в котором едва ли не впервые, спустя почти пятьдесят лет после написания, комедия Брэндона Томаса уже названа бессмертной – Immortal Comedy) американца Арчи Майо 1941 года. Кстати, «трофейная» лента «Тетка Чарли» Арчи Майо с большим успехом шла в послевоенные годы в СССР.
Не будем перечислять дальше, потому как именно на этих двух произведениях (не считая самой пьесы) и основана новая постановка театра драмы, получившая смешанное название «Донна Луция, или Здравствуйте, я ваша тетя!». Предваряя суждение о премьере, хочется сказать, что жанр комедии сегодня завис в промежуточном положении: между безвкусной вульгарностью и социальной прямотой жизненных суждений. Гдето здесь поплавком бьется о края такое явление жанра, как ситком (ситуационная комедия). И чем больше ситкомов, тем меньше остается ситуаций, где юмор может быть актуальным. В театре это особенно чувствуется, потому что телевизору прощается многое. Поэтому и жанр комедии в театре – штука куда сложнее драмы. И режиссеры это знают.
Что же получилось с «Теткой Чарли» на тверской сцене?
А то, что без Баберлея вновь не обошлось, хотя в самой пьесе этот персонаж отсутствует (в тетку в ней переодевается непосредственно Чарли). Но Фрэнкерт Баберлей (Бабс) уже неотделим от этой удивительной истории, как и лицо Джека Бенни, сыгравшего его у Арчи Майо едва ли не впервые. (Томас в свое время создал такую пьесу, которая, являясь по сути скелетом, отлично служит для наращивания на себя совершенно различных решений. И не проигрывает от этого.)
В тверской постановке ставка сделана на узнаваемость и «комедийную легкость, которой не хватает в репертуаре». Этот режиссерский выбор зритель одобрил. Тарас Кузьмин в роли Баберлея пусть и не совсем, как говаривал его герой, «обабился» (премьера всетаки!), но роль ему удалась. Хлестаковские ужимки и хулиганство Кузьмина, полюбившиеся зрителю со времен «Ревизора», в новом спектакле бьют фонтаном. И хочется надеяться, что многочисленные репетиционные рекомендации женщинактрис ( «как мы, женщины, делаем», «как не делаем») впоследствии претворятся в жизнь и Тарас (а также его партнер по роли Никита Березкин) «обабятся» понастоящему.
Сам сюжет тверского спектакля – это сюжет «Тетки Чарли» Арчи Майо со знакомыми заимствованиями из «Здравствуйте, я ваша тетя!» Виктора Титова. Постановку, выражаясь языком живописцев, можно охарактеризовать как весьма академичную. Какихто неожиданных решений нет, зато есть хорошо сбитая драматургия. Маловато деталей поведения и имеются «провисы» в динамике, но, господа, это премьера, и спектакль будет в дальнейшем дорабатываться.
На премьере, по моим личным наблюдениям, зритель смеялся преимущественно на ужимки «тетки» (ну а где еще он должен смеяться?), однако диалоги остальных героев, иногда весьма продолжительные, смеха часто не вызывали и паузы для жанра ситкома были достаточно длинными. Но кто говорил, что комедия – легкий жанр?
Режиссерпостановщик спектакля Павел Сорокин приехал в Тверь выпускником факультета музыкального театра Российской академии театрального искусства. Приехал, чтобы на сцене Тверского академического театра драмы поставить свой дипломный спектакль про бессмертную тетку Чарли. И поставил. И когда на поклон изза кулис вышел не маститый с поджатыми уголками губ режиссер, а молодой парнишка в очках, для которого в этом качестве выход на сцену – дебют, зритель, в общемто, удивился и простил все, чего никогда не простил бы тому же Дмитрию Бертману, под чьим руководством и получал азы театральной режиссуры Павел Сорокин.
Бертман, долгиедолгие годы не бывавший в Твери на репетициях, мудро смотрел, как старается его студент, и в процесс не вмешивался. «Это очень добрый и светлый человек, – сказал Дмитрий Александрович о Павле, – и я уверен, что все у него получится».
И получилось. Безусловно. Не пошло, не вульгарно, а эстетично и местами очень корректно. Эдакий «фарс с вечерним чаем» или «музыкальный анекдот», как позиционировали постановку в театре. Для дипломной работы – очень достойно, и нам, не зараженным снобизмом провинциалам, понравилось, хлопали долго.
– Страшно, – говорил за неделю до премьеры Павел Сорокин. – Как страшно молодому дирижеру, который, репетируя, машет палочкой перед стенкой. Мы не знаем, какой будет реакция зрителя, а страшно мне, потому что на репетиции смеюсь я один – и больше никто.
А вот зал на премьере все же смеялся – громко и явно не из вежливости. Были такие, кто углядывал огрехи, но их было мало, а может, и всего один. Да и тот, сидя в бенуаре, за полтора часа очень устал улыбаться.
Александр ДЫЛЕВСКИЙ
