Родом Лев Снегирёв из старинного узбекского города Маргилана, находящегося в сердце Ферганской долины. В пятидесятые он поступил в московское художественное училище «Памяти 1905 года».
Снегирёв относится к так называемым «шестидесятникам», он активно участвовал в неофициальной жизни столицы, общался с художникаминонконформистами Дмитрием Плавинским, Анатолием Зверевым, Алексеем Тяпушкиным, Борисом Свешниковым, братьями Никоновыми. Независимая художественная среда повлияла на становление его творчества. Имея возможность остаться в Москве, он уехал назад в Фергану, «соскучившись по сухим ветрам». Вдали от столичной жизни Снегирёв прожил около тридцати лет. Жизнь в Азии была тяжелой. Официальная среда не признавала его. Работая на Ферганском художественном комбинате, он продолжал создавать произведения, которые долгие годы не покидали стен его мастерской.
– По своему характеру, – признался Лев Снегирёв на открытии выставки, – я всегда был безрассуден. Мчался в какойто кишлак за пять тысяч километров, двадцать лет складывал в двухкомнатной квартире картины, которые никому не были нужны.
В 1980 году состоялась первая персональная выставка живописи Льва Снегирёва в Ташкенте, вызвавшая интерес у художников и критиков.
В 1991 году, изза распада Советского Союза и осложнения межнациональных отношений, Лев Снегирёв ощутил себя чужим в родном Узбекистане и был вынужден с семьей переселиться сначала в Торопец, а затем в Нелидово.
Российский период художника – это сотни акварелей, в которых он осваивает новые для себя мотивы среднерусской природы, и живописные картины, в которых настойчиво повторяются образы недавно пережитых драматических событий.
Уже в Торопце Снегирёв стал писать акварели с натуры, а в деревнях, неподалеку от Нелидова, создал сотни работ. Но только сейчас, по признанию самого автора, ему удалось внутренне расстаться со Средней Азией.
Лишь через двадцать лет, весной 2010 года, осуществилась мечта побывать на родине, в Узбекистане. Поездка оказалась чрезвычайно плодотворной. Снегирёв вернулся с несколькими сотнями акварелей, пастелей, рисунков. А главное – он привез множество новых замыслов и сразу принялся их воплощать. И эти новые картины остались философичными и обращенными к вечным темам. В живопись, прежде сдержанную по колориту, ворвался цвет – и принес с собой ту экспрессию, которая всегда так радовала в акварелях и темперах на бумаге.
Однако выставка «Среда обитания» представляет нам абсолютно другого Снегирёва.
Отойдя от сложных философских сюжетов более ранних картин, художник на протяжении полутора последних лет живописует задворки провинциального города с заброшенными домами, с мусорными бачками. В этих непритязательных видах, как ни странно, много света и гармонии, как есть и своя особая привлекательность в тихих, утопающих в зелени улицах самого Нелидова.
– Тот, кто знаком с моим творчеством, привык к сложным философским картинам, в которых я всегда выказывал свое отношение к жизни, свои переживания. И эти картины всегда принимались неоднозначно. Но вот в этом году весной я почувствовал некую усталость, мне захотелось чтото кардинально изменить. Я взял холст, мольберт поставил посреди двора и на глазах у прохожих стал писать свой дворик. Мне понравилось это занятие…
