Автор проекта – известный фотограф, общественный деятель, коллекционер, создатель музея фотографии «Искра» Роман Какоткин.
Оба музея находятся на улице Новоторжской по соседству: «Искра» в доме 12а, «Дверь в Тверь» – 12б. Общая площадь нового музея 120 метров, здесь два основных зала. Первый напоминает старицкие пещеры, второй, с зеркальным потолком, выглядит более современно. Есть пространство с сувенирами и отдельный малый зал, в котором размещен шуточный музей винтажных мемов. Он насчитывает более ста предметов – от относительно современных до антикварных, со смешными, курьезными и странными подписями, а также научную информацию о мемах и фотозону.
Как сказал Роман Какоткин, «Искра» – проект, достаточно успешно зарекомендовавший себя среди гостей и партнеров. Однако многие гости считали, что это проект о старых фотокамерах и предназначен исключительно для фотографов, что в действительности не является правдой. Круг посетителей «Искры» был ограничен тематикой. С другой стороны, в Твери не было музея, посвященного региону.
И все пять лет, пока существовала «Искра», Роман Какоткин пополнял коллекцию для будущего музея. Главной темой была жизнь нашего региона, было обозначено 15-20 ключевых направлений: символы, промышленность, ремесла, персоны, раскопки, тверской монетный двор, документы и так далее. Когда Роман решил, что экспонатов достаточно, стал работать над формированием нового туристического объекта.
В день открытия мы обратились к автору музея с вопросами.
– Роман, связан ли ваш проект с отсутствием у нас краеведческого музея и желанием восполнить этот пробел?
– Несмотря на то, что мы занимаемся краеведением, краеведческим музеем точно не являемся. Скорее позиционируем себя как музей-конспект, говорим о нашем регионе цельно и кратко. Когда в городе появится краеведческий музей, мы не будем конкурентами, а скорее дополним друг друга: у нас иная подача и аудитория.
– Сколько у вас всего экспонатов?
– В экспозиции развернуто более 500 различных предметов. Коллекция из советских значков насчитывает 120 штук, конвертов около ста, порядка сотни предметов археологии. Экспозиция постоянно дополняется и изменяется.
– Под некоторыми предметами написано: «Принято на хранение». Разве можно передавать археологические находки в частный музей?
– Здесь несколько моментов. Государство ограничивает частные музеи в возможности экспонировать предметы археологии. Поэтому даже если предметы аутентичны, проще написать, что это реплика. Но существует и легализация подлинных предметов. Археологи, раскапывающие их сотнями, при обращении в государственные организации периодически сталкиваются с ситуацией, что в музеи принимают лишь малое количество. Прием в экспозицию связан с большой работой – описанием, документированием, музеефикацией, этикетажем. И поэтому находки хранятся в коробках. Значимая часть всей археологии находится в подвешенном состоянии. После получения официального отказа археологи могут передать коллекции на хранение и экспонирование в частные музеи.
Другая статья пополнения экспонатов – приобретение дубликатов у коллекционеров, обмен. Главное в формировании музея– держать в голове структуру и, придерживаясь ее, формировать последовательную историю.
– Но в списке экспонатов есть и берестяные грамоты.
– Да, в Твери их найдено всего пять штук, и хранятся они где-то в фондах государственного музея. Шанс их увидеть невелик. У нас представлены точные копии, снабженные текстом. Берестяная грамота интересна тем, что ее писал не летописец, она рассказывает не об исторических событиях, а о простых заботах наших предков. Поэтому особенно интересно прочесть, как бортник жалуется хозяину на воровство меда или иной горожанин сетует на недостаток денежных средств.
– Каково соотношение артефактов, подлинных вещей и созданных с помощью цифровых технологий?
– У нас в музее нет ни Wi-fi, ни QR-кодов, ни интерактивных экранов. Я принципиальный сторонник показывать историю подлинными живыми предметами. Если вы пытаетесь оторвать ребенка от дисплея с YouTube и TikTok, глупо показывать ему в музее ролики, которые он и без нас может посмотреть в Интернете.
Даже чтобы представить людей, оставивших след в истории нашего края, мы показываем вещи, с ними связанные. Во время экскурсии гости, прослушав краткую биографию, видят портреты и книги – репродукции Григория Сороки и «Хождение за три моря» и ладью Афанасия Никитина. Стоит проигрыватель, на котором можно послушать виниловые пластинки с лирическими песнями на стихи Андрея Дементьева, вокал Лемешева.
– Кто вам помогал в создании музея?
– Обычно мне проще действовать самостоятельно. Взял в аренду пустующее помещение в пристройке к зданию. Оно досталось в печальном состоянии, пришлось практически четыре месяца прожить там, вычищая и перекрашивая пространство. Витрины, стенды спроектированы и собраны мной. Друг занимался электрикой, отец чистил и красил стены.
– В чем вы видите отличие государственных музеев от частных?
– Частные музеи в России делятся на две категории. Большинство напоминают свалку, склад предметов, собранных энтузиастами. Вторая, меньшая часть, похожа на нормальный профессиональный музей: есть последовательная структура, логика повествования, этикетаж, атрибуция. По этому принципу сделаны и многие хорошие государственные музеи.
Огромные фонды, неограниченный человеческий и финансовый ресурс некоторых госмузеев, с одной стороны, обеспечивает высокую посещаемость. Но часто теряется емкость, яркость подачи. При создании своих проектов я придерживаюсь трех правил – системность, научность и патриотизм.
Ключевое отличие нашего музея сразу отмечают гости: за 20 минут у вас, говорят они, мы получили более ясную картину, чем за все предыдущие дни.
– Почему день официального открытия музея вы привязали к имени Екатерины Второй?
– Екатерина впервые побывала в Твери в январе 1775 года. Застройка после пожара, дворец и несохранившийся пандус к нему, ритм окон единой фасады, повторяющий количество букв имени Екатерина – многое в нашем регионе и в нашем музее связано с императрицей. Но мы не забываем и о других важных событиях и людях, тесно связанных с нашим любимым краем.