125-й, юбилейный сезон в Вышневолоцком драматическом, ставшем центром театральной жизни Верхневолжья, открылся лермонтовским «Маскарадом».
Как ни свирепствовал коронавирус, как ни держал нас на привязи, но наступило все же время, когда наконец распахнули свои двери театры Верхневолжья. Изголодавшийся по духовной пище зритель чуть не бегом бежал на встречу с прекрасным.
125-й, юбилейный сезон в Вышневолоцком драматическом, ставшем центром театральной жизни Верхневолжья, открылся лермонтовским «Маскарадом». Вершиной мировой драматургии назвал пьесу главный режиссер театра Владимир Коломак. Спектакль получился ярким, неординарным и очень спорным: мнения зрителей разошлись от полного неприятия до полного восторга. Не наблюдалось только равнодушных.
Но коль уж речь идет о мировой вершине, мы решили предоставить слово для вердикта зрителю вовсе даже не рядовому, а руководителю отделения театроведения, доктору филологических наук, профессору Тверского государственного университета Нине СЕМЕНОВОЙ.
— В Вышневолоцком областном драматическом театре, как и во всех театрах России, премьеры, запланированные на конец прошлого театрального сезона, зритель увидел только в начале нынешнего.
«Маскарад» московского режиссера Петра Орлова ошеломляет постановочными эффектами. Условные декорации — игральные карты на заднике сцены, легкие конструкции, напоминающие колонны, – втянуты в действие и становятся его участниками. Часть сцены с массивным креслом выдвинута в зал. Можно предположить, что это гостиная в доме Арбениных, но защиты от страстей нет и здесь: Арбенин (артист Алексей Чимичаков) царственным жестом берется за кресло, как за трон, и с его крика «Зеро!» начинается спектакль. В финальной сцене безумия Арбенин баюкает белое платье Нины – невинного ангела, погубленного ревностью мужа и лицемерием света. Между двумя этими сценами – МАСКАРАД.
В красном мигающем свете картежники мечут колоду, по сторонам расположилась фантастическая толпа – мужчины, женщины, паяцы. Анонимный персонаж поочередно сдергивает маски с лица, и одну из них надевает Арбенин – теперь он участник карнавала.
Судьбу картежников решает рок, судьбу участников маскарада – случай. На сцене карнавальный «мир наизнанку», акробатические трюки актеров означают беспрерывную мену верха и низа. Трагическое недоразумение приводит к тому, что добро превращается в зло, любовь – в ненависть. Арбенин любит Нину до тех пор, пока она полностью – душой и телом – принадлежит ему, а удостоверившись в ее неверности, вершит свой суд.
Всю внешнюю интригу пьесы ведет сначала Казарин (артист Роман Анохин), а потом Неизвестный (артист Марсель Подзигунов). В интриге задействован еще один персонаж – острохарактерный рисунок роли Шприха создает актер Евгений Красных. В «Маскараде» Римаса Туминаса (театр им. Евгения Вахтангова) интрига растет, как снежный ком – это центральная метафора спектакля. В вышневолоцкой постановке на первый план выходит мистериальное начало – традиция карнавального ада, и сценография выстраивается по-другому. Игру резких контрастов образуют самые значимые уровни спектакля: игорный дом, бал, маскарад. Атмосфера светлая царит на балу: легкие белые ткани, колышутся в такт музыке, напоминая сонм ангелов. Атмосфера инфернальная определяет пространство игорного дома, маскарада. В этом мире есть ангелы (Нина – актриса Мария Барабанова – поистине ангелоподобна), демоны (Арбенин) и персонажи, способные пройти чистилище: князь Звездич (артист Леонид Пантин) раскаивается и возвращает Нине браслет; баронесса Штраль (актриса Ольга Еремина) жертвует своей репутацией, чтобы спасти человека, который к ней равнодушен и этой жертвы не оценит. И через весь спектакль проходит музыкальный лейтмотив – знаменитый вальс Хачатуряна, с его томительной притягательностью.
В «Маскараде», поставленном Петром Орловым, нет борьбы режиссера с автором и постмодернистского травестирования классики. В интервью, размещенном на сайте театра, режиссер сказал, что хотел придать современное звучание «Маскараду» Лермонтова. Но что нужно современному зрителю, за чем он идет в театр? Думаю, зритель ищет того, чего ему не хватает в жизни – сильных страстей, заставляющих пережить ужас и сострадание. Героев драмы Лермонтова страсти ведут к гибели, безумию, бесчестью. Арбенин в слепоте страстей убивает свою невинную жену, и, как истинно трагический герой, он и отталкивает, и вызывает сочувствие.
Когда после премьеры в фойе театра зрители делились впечатлениями, у некоторых на глазах были слезы. Люди говорили о своей любви к театру, и все это нисколько не напоминало гипотетически выстраиваемый портрет «среднего» зрителя, на поводу у которого вынужден идти театр. Театр сам создает своего зрителя. В Вышнем Волочке сегодня ставят спектакли лучшие российские режиссеры, здесь работают актеры-профессионалы и главный режиссер театра Владимир Коломак.
15 октября вышневолочане привезли в поселок Редкино Конаковского района «Небесный тихоход». Вернее, премьера состоялась еще в августе, а сейчас веселый и динамичный музыкальный спектакль поехал по городам и весям Верхневолжья.
Сибирский режиссер Константин Рехтин не впервые работает с вышневолоцкой труппой. Об оглушительном успехе его постановки «А зори здесь тихие…» по роману Бориса Васильева писала не только наша газета, но и столичный театральный журнал «Страстной бульвар, 10». Спектакль занял прочное место в репертуаре театра.
В год юбилея Победы режиссер вновь обратился к военной теме. На этот раз его внимание привлекла удивительная страница фронтовой летописи – история женского полка ночных бомбардировщиков. Она стала широко известна благодаря кинокомедии «Небесный тихоход», которая вышла на экраны в 1945 году.
В спектакле нет ужасов войны, хотя мы постоянно слышим ее дыхание, действие происходит на фронте, герои и, главное, героини одеты в военную форму, отправляясь на боевые задания, они каждый раз рискуют собой.
Но не это здесь главное. А главное – всепобеждающее торжество жизни и любви, потому что даже «на войне жестокой у войны короткий путь, у любви – далекий». И в одной из песен, исполняемых в спектакле, поется: «Радость – горечи изнанка».
Кстати, о песнях. Остановимся на них подробнее, потому что именно они и составляют основное содержание спектакля. Сюжет там немудрящий, никаких особенных событий не происходит, а вот песни…
Жанр своего произведения режиссер определил так – спектакль-концерт. Именно концерт, а не какой-нибудь новомодный мюзикл, который подходит русскому театру примерно как корове седло. А слово концерт особенно уместно именно в этом спектакле: оно отсылает нас во времена фронтовых актерских бригад, которые на передовой, нередко под аккомпанемент свистящих снарядов радовали бойцов своим искусством. И эти замечательные песни…
Иногда задаешься вопросом: почему это старые песни все живут, все так же свежи и трогают сердце? Ответ, мне думается, очень прост: потому что в те счастливые времена музыку писали композиторы, стихи – поэты, а исполняли их произведения певцы.
Этими чудесными произведениями наполнен спектакль. Зрители поют их вместе с актерами, не в силах остановиться. И что самое удивительное, представители совсем юного поколения, дети рэпа и рока, и те залихватски подхватывают: «Первым делом, первым делом самолеты!»
Песни звучат не только в исполнении артистов, действующим лицом спектакля стал непременный участник предвоенных и военных вечеров — патефон. Поцарапанная старенькая пластинка с легким шипением доносит да нас голос довоенного кумира Леонида Утесова, ему подпевает майор Булочкин (артист Алексей Чимичаков) – понятное дело, каждый тогда знал утесовский репертуар наизусть.
И коль уж речь зашла о песнях, нельзя не отметить прекрасные вокальные данные всех без исключения участников спектакля. А иначе и быть не могло: не случайно даже в программке среди создателей спектакля значится имя Валентины Ивановой, педагога по вокалу.
Вообще, высокий профессионализм – это отличительная особенность вышневолоцкой труппы в целом и произведений Константина Рехтина в частности. И еще одна характерная черта этого режиссера в полной мере проявилась в «Небесном тихоходе»: острое словцо, умные шуточки, комические эпизоды, вызывающие в зале взрывы хохота, – на все этом печать безупречного вкуса и, я бы даже сказала, благородства. Редкое и, увы, вымирающее качество в современном театре…
Вот пишу я и думаю: пожалуй, спектакль Константина Рехтина «Небесный тихоход» относится к той категории сценических произведений, прелесть которых невозможно описать словами. Идите в театр. Освежите свою душу чистотой этих песен. Поймайте свернутый из фронтовой газеты самолетик – их запускают со сцены в зал герои спектакля. Не сдерживайте возглас восторга, когда на сцену выйдет стайка девушек-летчиц, сменивших военную форму на легкие платьица и такие трогательные белые носочки. Вам и не удастся его сдержать, потому что этот выход – гимн жизни, красоте и очарованию, прозвучавший таким мощным заключительным аккордом, что зал взорвался аплодисментами.
Елена ОЛЬХОВИК. Фото из театральных архивов
