С трепетом и волнением подступаем к новой теме нашего путеводителя – имеющему большую историю и статус главной достопримечательности города Императорскому Путевому дворцу.
Он уникален: по всей стране насчитывалось четырнадцать подобных ему построек, сохранилось из них лишь девять, и только наш дворец построен с такими размахом и роскошью. Обычно эти временные пристанища были скромными и небольшими. Но тверской дворец достойно смотрелся бы и в Петербурге. Однако дорога – или, скорее, Дорога – все равно наложила отпечаток на его судьбу.
Вся знаменитая биография дворца состоит из исторических перекрестков и коротких встреч со случайными попутчиками. Сперва – тень «внезапного Высочайшего присутствия»: восточное крыло тогда еще архиерейского дворца начинают восстанавливать и перестраивать после пожара на случай приезда императрицы Екатерины. И первый же архитектор, создатель всего здания проходит по Путевому инкогнито, незнакомцем: до сих пор ведутся споры, по чьему же проекту он был построен, Матвея Казакова, придавшего Москве XVIII века новое узнаваемое лицо, или Петра Никитина, создателя шести других путевых дворцов.
Кажется, что в старину строили на века, но за следующие тридцать лет дворец, лишенный внимания, утратил свой лоск. В начале XIX столетия на его пути повстречался другой великий попутчик – Карло Росси. А случайная встреча иногда влияет на нас сильнее, чем долгое знакомство: именно она придала Путевому его петербургский блеск. На этот блеск слетается целая череда ярких личностей: Николай Карамзин, Орест Кипренский, Федор Глинка, Василий Жуковский… Мелькают имена не такие крупные, но тоже весьма интересные. Например, Иван Ростопчин – он был в фаворе у императора Павла и руководил всей его внешней политикой, а при молодом Александре, конечно, все влияние потерял, но ему еще предстоит быть градоначальником Москвы в дни нашествия Наполеона.
Все это блестящее общество вращается вокруг великой княгини Екатерины Павловны, сестры Александра. Впечатляющий мебельный гарнитур со сфинксами, подаренный ей братом, до сих пор украшает Голубую гостиную дворца. Но от него ведет в сторону дорожка интриг, переходящая в нехоженую тропку альтернативной истории: именно вокруг любимой сестры императора собрались консервативные противники реформ, собиравшиеся даже свергнуть Александра и короновать вместо него императрицу Екатерину III – Екатерину Павловну. Кто знает, какой оказалась бы судьба России, если бы заговор не был раскрыт?
Император решил проблему по-семейному: написал сестре в Тверь, что дальнейшее потворство недовольным будет считаться изменой и пособничеством Наполеону – ведь на дворе было лето 1812 года, шла Отечественная война. И Екатерина отошла от оппозиции. Может быть, она читала письмо брата и принимала сложное решение в своем Лиловом кабинете? Даже если и нет, его изукрашенные стулья и уютный диванчик помнят разговоры о большой политике, а портрет хозяйки до сих пор украшает комнату.
Но и Екатерина Павловна стала для дворца попутчицей: когда муж великой княгини, который был губернатором Твери, скончался, она покинула город навсегда. Ее ждали другая любовь и другие драмы. А дворец остался ждать.
Следующим, кто ждал здесь своего поезда, оказался Александр Резанов. Крупный архитектор, ученик Константина Тона, он, однако, тогда еще не приблизился к своему будущему главному проекту – работе над постройкой храма Христа Спасителя. Резанов был мастером перестроек и переделок, первый его осуществленный проект – перестройка католического храма в Вильнюсе. Так что Резанов знал, как бережно вернуть красоту Путевому дворцу. Правда, бережно по меркам XIX века, а не современной реставрации: архитектор щедро пристроил два балкона, украсил фасад вензелями… С его обновлениями дворец приобрел роскошный вид.
Но всего сорок лет спустя в имперские интерьеры ворвался новый и совсем не приятный попутчик: война. В парадном Белом зале, облицованном самым дорогим мрамором, собрались дамы из высшего общества, но теперь они шили одежду для солдат. А прошло совсем немного времени, особенно по меркам дворца, – и знатные дамы исчезли навсегда, а на построенном архитектором Резановым балконе стоял председатель тверского революционного комитета. Власть теперь принадлежала Советам, а Путевой превратился в «Народный Дом».
Потом пришла другая война, страшнее двух предыдущих, что застал дворец до этого. А потом – еще две реставрации: одна после бомбежек Великой Отечественной, а другая уже в постсоветской России. Дворец долго был закрыт для посетителей, прежде чем наконец-то открыться в 2017 году как музей.
Но объединяло ли что-то всех этих разных людей с непохожими взглядами и судьбами – императрицу и большевиков, великую княгиню и сегодняшних посетителей? Или они все лишь проходили и проходят через одни и те же залы в разные времена?
Под крышей дворца всегда процветало изобразительное искусство. Княгиня Екатерина Павловна училась здесь живописи, а ее наставником был сам Кипренский. Как бы ни менялся дворец, его всегда украшали картины. И даже в 1929 году, при большевиках в бывшей дворцовой церкви была открыта экспозиция с шедеврами русских и зарубежных художников из запасов дворца. Эта линия не прервалась и теперь: помимо интерьеров, в музее можно полюбоваться картинной галереей.
Так что кого бы дорога ни приводила в Путевой дворец, в конечном итоге каждый путешественник – на тройке, паровозе или электричке – приезжал к тому, что способно объединить нас всех: искусству.
