Ее стихи называют «мужскими», потому что они лишены кокетства и сентиментальности. В ее творчестве почти нет любовной лирики, но все оно пронизано любовью.
«Прекрасный стих подобен смычку, проводимому по звучным фибрам нашего существа. Не свои – наши мысли заставляет поэт петь внутри нас. Он кудесник. Понимая его, мы становимся поэтами, как он…» Читая эти строки А. Франса, я поймал себя на мысли, что я знаком с таким поэтом. Именно поэтом, ибо людей, рифмующих слова и слагающих строки, в Твери великое множество, а истинных поэтов, увы, я встречал единицы. Именно таким автором, чьи строки для меня – тот самый «смычок», способный заставить зазвучать «фибры существа», является Анна Кулакова, которая недавно отметила юбилей.
Ася Кулакова, именно так привыкли ее называть друзья и близкие, – коренная тверитянка. Бабушка, прошедшая обучение в церковно-приходской школе и знавшая множество стихов наизусть, приучила маленькую Асю к поэзии: читала ей Пушкина, Лермонтова, Кольцова. Внучка не просто обожала слушать это необыкновенное исполнение, а с удовольствием запоминала поэтические строки, чтобы потом, тайком от всех, рифмовать свои мысли и впечатления, подражая великим авторам. К этому детскому увлечению ни сама Аня, ни ее родители не относились серьезно.
Когда она была прилежной школьницей, ее любовь к поэзии не стала путеводителем в выборе профессии: Кулакова поступила на химический факультет Ленинградского университета, по окончании которого вернулась в Калинин и стала работать научным сотрудником знаменитого ВНИИСВа. Здесь она занимается экспериментальной научной деятельностью, проводит серьезные исследования по изучению молекулярных масс полимеров и… впервые публикует свои стихи на злобу дня под псевдонимом Анна Лохматова в местной стенгазете с почти химическим названием «Сфералит». Эти публикации не остались незамеченными. Друзья передали произведения Анны Михайловны на суд тверских знатоков поэзии: литературоведа, профессора ТвГУ Юрия Никишова и известного калининского поэта Александра Гевелинга. Александр Феодосьевич чрезвычайно благожелательно оценил подборку Кулаковой и пригласил ее заниматься в литературное объединение при Тверском отделении Союза писателей России.
В 1990 году стихи Анны Кулаковой публикует столичное издательство «Современник» в альманахе «Вечерний альбом», вместе со стихами Беллы Ахмадулиной, Анны Ахматовой, Марины Цветаевой. В том же году столичное издательство «Московский рабочий» издает первую книгу стихов Кулаковой «Попытка», и автор становится членом Союза писателей. За вторую книгу стихов «Горожане» ей вручена литературная премия имени М.Е. Салтыкова-Щедрина.
– Говоря о моих стихах, – рассказывает Анна Михайловна, – многие утверждают, что они очень «мужские». Сама я этого не чувствую и не понимаю. Я – женщина и пишу исключительно то, что сама чувствую и переживаю, что сама вижу и о чем сама хочу рассказать. Странно, но в моих стихах людям видится много мужского. Этот парадокс для меня до сих пор остается загадкой.
Анна Кулакова, в отличие от многих пишущих женщин, умеет изначально смотреть на мир в общем, как бы наблюдать сверху, поэтому мыслит и анализирует масштабно. При этом диапазон ее поэтического видения сначала кажется безграничным, огромным, бездонным, а уже потом проявляются неожиданно, будто впервые увиденные детали.
Судите сами:
О, в судорогах мир, хотеньем
полный,
Создать, хоть высказать,
ну хоть понять!
И вот содрал с пространства
тьмы печать
Меч молний.
Или:
Распахнут в Космос
зимний небосвод.
Земли коснулась стужа
мирозданья.
И в черном зеве полночи
вот-вот
Блеснут клыки полярного
сиянья.
И вместе с тем:
Растительное воинство
из тени
в свет колышется,
И жук в полет готовится,
надкрыльями бренча,
И раскрывает бабочка мне
памятную книжицу,
Пристроившись на цыпочках
на синеве меча.
Сама Анна Михайловна сформулировала свой принцип в поэзии так: «Не ныть, не хвастаться, не врать!» Не в этом ли ее «мужской ум»? Именно женская поэзия зачастую глаголет о тяжелой женской доле, вызывая у читателя естественное желание пожалеть героиню; авторы частенько прибегают к кокетству и легкому хвастовству, что весьма понятно и обычно в реальной жизни. К тому же женщина лучше любого мужчины умеет подметить самые тонкие мелочи, разглядеть и витиевато описать поэтические бусинки и жемчужинки и только потом ими украсить общую картину. Кулакова же умеет увидеть в масштабном и безграничном (природа, мир, вселенная, космос)
Сама Анна Михайловна к себе и своей поэзии относится весьма критично и строго. Собственные стихи она делит на несколько эшелонов, отмечая их по значимости. Главным в поэзии считает искренность. О роли поэзии Кулакова пишет так:
Поэзия, мой бог, мое дитя!
Ты хлеб не дашь голодным,
жизнь – убитым.
Но мир спаси, рыдая и шутя,
От сытости убийц,
от злобы сытых.
Сегодня Анна Кулакова из-за неважного здоровья редко выходит из дома, много читает, увлеченно изучает безграничные лабиринты Интернета и… почти не пишет стихов…
– Я перестала писать стихи, – грустно говорит Анна Михайловна. – Открылось столько ужасных фактов из истории моей страны, разрушилось столько идеалов, что мои стихи показались мне абсолютно ненужными. Боюсь, что, давая оценку настоящим и прошлым событиям, окажусь неправой, и мне потом будет стыдно. А еще – я больше не хожу в лес, как раньше. Во-первых, мне это физически стало трудно, во-вторых, появились проблемы с транспортом, в-третьих, леса безбожно вырубаются. Вырубили мой любимый Голенихинский лес, где я с каждым муравейником была лично знакома. А ведь большинство моих лучших стихов я сложила именно там. Ницше
Максим Страхов,
член Российского Союза профессиональных литераторов
