Мы направимся в район за улицей Володарского, на улочки вокруг площади Славы. Название неудачное, но поскольку исторической «Сенной» (как эта площадь называлась раньше) тоже уже нет, надо надеяться, что название «площадь Славы» приживется. Все улицы здесь застроены одновременно, поэтому, хотя улица СалтыковаЩедрина считается разделяющей (западнее ее должны были строиться только «дома на каменных погребах»), на деле она ничего не разделяет. Дома самого разного времени и стиля расположены по обе ее стороны.
У меня нет совершенно никакой уверенности, что, назвав в числе достопримечательностей те или иные дома, я буду писать о них о «живых», а ко времени, когда вы будете о них читать, это будут «покойнички». О покойных домах писать легче. Многих из них, как говорится, автор знал лично, о других слышал. Агония старых домов часто затягивается, и ходить мимо их обгорелых руин особенно тяжело.
Снос домов происходит у нас без системы и без правил. Нельзя объяснить, почему именно крепкие, очень стильные два дома по улице Желябова на углу Сенной были приговорены в 2007 году к гибели. Вместо них стоят два новых дома, фасады которых «намекают», что они сменили уникальные постройки начала XX века. Последним остался от старой Сенной дом № 10 по улице СалтыковаЩедрина, готовый упасть от ветхости уже двадцать лет назад, но переживший всех своих «крепких» собратьев.
Рядом с площадью сгорел и находится под угрозой гибели старейший тут каменный дом (ул. Чернышевского, № 4) 1770х же годов, настоящая каменная изба, немного грубоватый (но не от советского ли ремонта), но все равно замечательный. Доживет ли он до ремонта? Не факт…
Сенная площадь объединяет весь этот район, и надо отдать должное мудрости создателей Мещанской слободы: они смогли, открыв это пространство, объединить все улицы в единое целое. Объединяет она их и сейчас, только и дома, и площадь уже другие.
Побывав здесь лет пятнадцать назад, нельзя было не пройти мимо улицы Медниковской (ударение на первое о, если желаете произнести поместному). Это был настоящий заповедник старого города. Изначально на ней от Володарского до СалтыковаЩедрина было около тридцати домов, теперь старых – меньше пятнадцати. Медниковская имела не только интересные дома, среди которых один был деревянный едва ли не 1770х гг. (№ 22), но и булыжную мощенку и даже – в Твери редкость – микрорельеф. Дома словно взбирались на горку.
Теперь Медниковская – руина. На половине улицы – асфальт, остатки мощенки разбиты. Несколько старых домов на ней стоят: № 29 в старой части раннего XIX века, №№ 15, 19, 21 – довольно стильные образцы богатых городских домов конца XIX века. В начале улицы по нечетной стороне застройка хотя и поздняя (начала XX в.), но цельная. Два дома друг против друга (№ 25 и № 28) – отличные образцы модерна, причем № 28 так и вовсе лучший в городе деревянный дом в этом стиле. Но улицы нет, потому что ее застроили исключительно бездарно. Из новых домов хорош только один дом № 30, и он один из последних. Остальные построены какие когда, без всякого плана и без оглядки один на другой. Что и заметно.
Я обращу внимание на два места на Медниковской, характерные для понимания происходящего во всем городе. Угловой № 24 построен из новых домов первым – в 1993 году. Первоначальный проект предусматривал на один этаж меньше в основном объеме (по СалтыковаЩедрина), а на Медниковскую дом выходил в виде воссозданных в кирпиче двух одноэтажных объемов в традиционных формах. Будь дом тогда сдан, он вписался бы в старую улицу почти идеально. Но этого, разумеется, не случилось. Коробка его стояла до конца 1990х гг., и при окончании строительства дом «подрос» на мансардный этаж, а боковые модули подросли откровенно идиотского вида надстройками. Но главное: при перестройке оказался обречен дом № 22 – самый старый дом улицы. В то, что его тоже можно снести, кажется, не верили даже привычные ко многому специалисты из «Тверьпроектреставрации» и комитета по охране памятников. Сруб, понятно, пострадал от времени и требовал перебора нижних венцов. Но, как водится, разобрать дом разобрали, а построили на этом месте сарай в стиле гостевых домиков на современных базах отдыха – пусть и деревянный. Тут бы хотя внешние признаки старого дома соблюсти, благо что размер нового дома получился как раз такой, как у прежнего. Но каково же было удивление (и бессильная ярость) всех ревнителей исторического города, когда вместо четырех окон с простыми наличниками (дом был с полуподвалом, два окна на фасаде) явилось на срубе два здоровенных окна одно над другим, вроде тех, что прорубают в старых избах, приспосабливая их под типовые оконные рамы, как в панельных высотках. Иначе как издевательством назвать это действие невозможно. (Конец улицы, у выхода на Володарского, превращенный в колодец (тоже он появился в 1995 году в результате изменения первоначального, более щадящего исторический город проекта), даже комментировать не буду.)
Второй объект на Медниковской имеет более счастливую судьбу. Его историю я знаю, думаю, не хуже, чем обитатели самого дома № 52. Это не самое старое здесь здание, построен дом в 1913 году. Первые его владельцы мне неизвестны, с 1920х гг. им владели два брата Ланцовых – Иван Иванович и Александр Иванович. Матерью Ланцовых была сестра моей прабабки, и в семье прадеда мальчиков Ланцовых, рано оставшихся сиротами, привечали и жалели. Как водится, деревенских мальчишексирот рано отдали в мальчики в город: Ивана – к пекарю, Александра – к кондитеру. Во времена нэпа оба открыли свои предприятия и порядочно поднялись. Впрочем, длился период их бизнеса недолго. Налогами в начале 1930х гг. их частные пекарни были быстро убиты. Дальнейшие пути братьев разошлись. Александр вступил в партию, Иван остался тайным врагом советской власти, которая не дала ему жить так, как он мог и хотел. Братья прожили почти по девяносто лет, но до конца жизни оставались идейными противниками. Родственники Александра Ланцова покинули Тверь, а у Ивана остался сын Петр Иванович, которого я и сам еще запомнил. Именно Петру Ивановичу пришлось вступить в яростную борьбу за дом, который несколько раз пытались в 1990х поджечь, купить по дешевке, запугав хозяина, купить, посулив в новом доме квартиру. Петр Иванович выдержал осаду. Хотя она стоила ему испорченных последних лет жизни. Его дом остался одним из немногих островков старой Твери среди безумия коммерческой застройки 1990х. И на нем – единственном во всей Мещанской слободе (специально проверял) – недавно бережно отремонтировали резьбу на наличниках, когда она совсем обветшала, деликатно добавив новое дерево в дополнение к старому.
К сожалению, людей, подобных Петру Ивановичу Ланцову, в Мещанской слободе нашлось немного. Большинство спали и видели, когда их выселят из домов, пусть исторических и красивых, но без «удобств», в бетонные коробки с ваннами и туалетами. За что их винить? Поговорите и теперь с большинством жителей Медниковской (кроме обитателей домов №№ 25 и 52) – вам перечислят, сколько и каких застройщиков и риелторов они перевидели, и многих не по разу в год. Вы ужаснетесь, как уже раз десять только чудо сохраняло пока тот или иной раритет на старинной улице. Но чудеса не случаются постоянно. Да… за что винить их? Они не строили эти дома, не трепетали над каждым кустиком маленьких садов за ними, не они помнили, как уплотняли тут в 1920–1930х гг. прежних хозяев, превращая особняки в коммуналки, как забирали отсюда навсегда в 1937м. Не помнили на родных крылечках сапоги оккупантов и валенки освободителей… Они часто покупали эти квартирные «метры» в 1960–1980х в надежде, что «лет через пять» им обязательно дадут квартиры, потому что все равно «под снос». Для люмпенизированного населения последних лет ничего в этих домах святого не было, они их не жалели. Так и погибла Мещанская слобода, поскольку настоящих мещан в ней не осталось.
Павел ИВАНОВ
