Первой премьерой нынешнего сезона в Тверской драме стала трагедия Шекспира «Ромео и Джульетта» в абсолютно новом, еще ни на одной сцене не сыгранном переводе. Задолго до спектакля на сайте театра было написано: «Театром выбран перевод Ивана Диденко: внимательный зритель заметит укрупненные детали сюжета, с помощью которых Уильям Шекспир намекал на истинные взаимоотношения персонажей, мотив их поступков».
Внимательный зритель, во-первых, не понял, что же кроется за причудливым выражением «укрупненные детали сюжета». Разобрал сюжет на детали и укрупнял их, надо полагать, переводчик, но опять же вопрос: как удалось приладить увеличенные заготовки к прежним местам? И уж совсем неясно, как же мог Уильям Шекспир, живший без малого пятьсот лет назад, намекать на «истинные взаимоотношения персонажей» с помощью деталей, укрупненных нашим мастеровитым современником!
Режиссер спектакля Валерий Персиков выразился по поводу перевода несколько яснее. Он сказал: «Перевод, который мы использовали для этого спектакля, мне кажется очень современным. Это попытка адекватного воспроизведения того времени». Стало быть, прочие попытки, предпринятые такой мелюзгой, как, скажем, Пастернак или Щепкина-Куперник, были неадекватными? Или все-таки режиссеру это только кажется?
А вот что говорит сам переводчик Иван Диденко: «Этот перевод в корне отличается от классического прочтения. В нем все персонажи другие. У них другая мотивация событий, другой возраст, другие причины к действию. По сути дела, это новое прочтение «Ромео и Джульетты», но прочтение именно в том ключе, в каком описывал произведение Шекспир».
Давайте не будем делать преждевременных выводов из этой многообещающей заявки. Пойдемте лучше в зрительный зал, «там на месте разберемся, кто куды и что к чему», там и увидим, как «описывал произведение Шекспир».
И вот внимательный зритель уже сидит в кресле (кстати, в новом, красивом и очень удобном) и недоумевает: где ж обещанные отличия от «классического прочтения»? Вроде и Джульетте нет четырнадцати лет, как и в других переводах; и вражда двух кланов налицо; и юные герои связали свои судьбы вопреки воле родителей; и смерть их примирила враждующие дома. А все же зритель (даже и не очень внимательный) разницу увидел, вернее сказать, услышал: шекспировские персонажи заговорили таким диким языком, что хоть сажай еще одного переводчика — переводить с диденковского на русский. Чтобы не быть голословной, проведу маленький эксперимент. Догадайтесь, что хотел сказать переводчик такой фразой: «Даванием глазам свободы узри других девиц обводы». Слабо сообразить? Перевожу это недоразумение на человеческий язык простыми словами Бориса Пастернака: «Дай волю и простор своим глазам – другими полюбуйся». Или еще проще — словами Татьяны Щепкиной-Куперник: «Глазам дай волю: на других красавиц внимательно гляди». Вывод от сравнения переводов напрашивается сам собой: далече куцему за зайцем гнаться. Прежде надо русские слова выучить и научиться складывать из них предложения.
Остается лишь посочувствовать актерам: как они, бедолаги, язык-то не сломали о диденковские стилистические перлы! Я уж не говорю про зрителей, вынужденных это выслушивать почти три долгих и нудных часа.
Еще одна яркая особенность нового перевода – акцент на причинных местах персонажей. Плоские шутки про «стручки» и «дырочки» так и сыплются со сцены. А может, эти «стручки» и «дырочки» и есть те самые детали, которые переводчик «укрупнил»? Ну, тогда он очень уж сильно перестарался с их количеством: видимо, в школе и по анатомии у него была «двойка».
У внимательного зрителя после просмотра спектакля осталось два вопроса.
Вопрос первый адресован Ивану Диденко. Сформулируем его словами известной булгаковской героини, потому что лучше не скажешь: «Разве уж и пьес не стало? Какие хорошие пьесы есть. И сколько их! Начнешь играть – в двадцать лет всех не переиграешь. Зачем же вам тревожиться сочинять?»
А вот второй вопрос: как же уживутся на одной сцене два таких разных Шекспира – один, с любовью воплощенный талантливым режиссером Геннадием Шапошниковым (я имею в виду «Укрощение строптивой»), и другой, безнадежно изуродованный переводчиком Иваном Диденко?
Возрастное ограничение 18+
