В последние два-три года на афишах российских театров стало часто появляться название спектакля «Обыкновенное чудо» Евгения Шварца. Кто-то, наверное, может объяснить это явление, но у меня на вопрос, почему практически одновременно в Москве, Петербурге, Нижнем Новгороде, Ставрополе, Туле, Липецке и других городах у режиссеров возникло желание обратиться к пьесе, написанной более 80 лет назад, ответа нет.
Препятствием не становится даже тот факт, что Марк Захаров сделал по этой пьесе музыкальный фильм с таким потрясающим актерским составом и великолепными музыкой и песнями Гладкова и Кима, что по популярности его мало с чем можно сравнить. За 14 лет до него, в 1964 году, появился другой фильм, не такой феерический, но вполне хороший. Поставил эту милую лирическую комедию Эраст Гарин, он же снялся в роли Короля, а Олег Видов играл в ней Медведя.
В каком бы жанре ни работал сейчас режиссер, ставит ли он по этой пьесе мюзикл, драму, сказку или просто чудесную историю, сделать вид, что фильма Захарова нет, почти невозможно. Да, он обращается только к пьесе, имеет право на свою интерпретацию, и все-таки в рецензиях на спектакли всегда идет сравнение с фильмом. Напрашивается оно и в случае с тверской версией.
Все краски и оттенки
Этот спектакль – о любви, которая способна творить чудеса. Об этом во всех программках написано, можно добавить: о некоторых ее оттенках, о зазоре между свободой любить и страхом потерять все, что есть, между жертвенностью и нормальной жизнью.
Он о любви Хозяина, читай: Создателя (артист Андрей В. Иванов) к своему творению. Он сначала создал человека, а потом разочаровался в нем, отвернулся от него, сказал: я дал тебе свободу, а ты ею не воспользовался. Сцена, когда Хозяин бросает Медведю (артист Влас Стаппиев) обвинения и заявляет, что не только не будет ему помогать, но даже станет препятствовать, мощная по накалу. Божий гнев страшен: ты не сделал то, что должен был сделать, я тебя оставляю.
Но еще раньше своего творения Хозяин полюбил свою жену (Дарья Астафьева), в которую влюблен как мальчик, хотя женат уже пятнадцать лет. Он и человека придумал, чтобы порадовать ее. Но эта любовь окрашена в трагические ноты: Хозяин знает, что он бессмертный, и наступит момент, когда придется жить без любимой.
Спектакль – о любви Короля (артист Александр Романов) к своей дочери, Принцессе (Александра Костырева). Здесь это самая сильная нота, самая трепетная и вечная, он так любит свою дочь, что предпочитает не слышать плохие новости, связанные с ней. Невозможно знать, что она погибает, а она именно погибает – от любви, и даже день своей смерти назначила.
«Она сидит там, тихая, несчастная, одна. Я растил ее, берег, а теперь ничем не могу помочь», – печалится Король, и все комедийное куда-то уходит, проступает драма. Собственно, в спектакле всего пара смешных моментов, и оба связаны с Королем – когда он решает, кому отрубить голову, и когда предлагает тянуть жребий, чтобы выбрать, кто пойдет к Принцессе.
Его власть смехотворна. Почетный святой, почетный великомученик, папа римский, так он себя аттестует. И никакой он не тиран и деспот, об этом еще и министр сказал: Король смешон, пока не пришла беда.
Но главная история любви связывает Принцессу и Медведя. Как ее показать, как сыграть так, чтобы зритель затрепетал? Одно можно сказать: у них получилось.
Бабочка крылышками бяк-бяк-бяк
Спектакль показывает, что происходит, когда люди отказались от любви и продолжают жить так, как будто ее нет. Каждому из своих подданных Король задает вопрос: есть на свете любовь? У каждого в его свите есть своя история, которая начинается со слов: я был влюблен…
И даже Хозяин в один момент наигрывает на гитаре мелодию песни: «Займемся обедом, займемся нарядами, заполним заботами быт. Так легче, не так ли? Так проще, не правда ли? Не правда ли, меньше болит?».
Не получается забыть. Люди похоронили свою любовь и даже не очень-то вспоминают о ней, но она вдруг прорывается. В спектакле вообще много говорят о любви, пытаются понять, что это такое и есть ли она вообще. Еще одну историю, и тоже грустную, рассказывает Эмилия (артистка Татьяна Романова), о том, как много лет назад глупая ревность разлучила ее и Трактирщика (артист Михаил Хомченко).
Этих чувств не ведает министр-администратор (артист Алексей Измайлов). В отличие от захаровского фильма, где он колоритный и ужасно артистичный, здесь – страшный и циничный, как черт. Этот «не крылышками бяк-бяк-бяк», здесь нет обаяния зла – он как с трибуны напористо выступает с программным заявлением: все любят деньги. Совесть, сострадание – все это для обманутых дурачков, которые придумали любовь и идут ради нее на смерть. А любви нет.
Но куда страшнее другой персонаж – Охотница (артистка Елена Фомина). В спектакле охотника решили сделать женщиной. Это не безобидный персонаж из сказки, в тирольской шляпе, здесь он совсем другой. Как и Помощник (Роман Клоков), она в полувоенном френче, спокойно и с ненавистью говорит, глядя в лицо Медведю: «Я буду вас убивать». Важная деталь: Охотница на последнем сроке беременности. Убойная находка режиссера, чтобы показать противоестественность убийства.
Загадки Вероники Вигг
Вероника Вигг – мастер загадывать загадки. Мало того, что она для подтверждения своей мысли переосмысливает персонажей, укрупняет черты характера, так она вводит новых, которых у драматурга нет. Кто тот мальчик в ее спектакле «Остров сокровищ»(12+), невидимый для пиратов, затеявших драку? Этого персонажа нет в книге.
В новом спектакле также неожиданно появляется странная маленькая девочка. Она издает голосом звук, похожий на птичий крик, и, повинуясь манку, декорации уезжают в глубину, оставляя персонажам узкую полоску сцены, выхваченную резким боковым светом. Тесно, но большего пространств им уже и не надо. Томит ощущение обреченности, тогда-то Хозяин и напевает: «Что было, то было, прошло».
Странным кажется и вынесенное на афишу определение жанра спектакля, обозначенного нетеатральным словом «сонет». Вот и думай, что режиссер хотел сказать.
Костюмы – школьная гимнастерка образца 50-годов на Медведе, симпатичное платьице Принцессы по моде тех лет – выглядят мило. И сценография может создать иллюзию покоя и душевного тепла: ностальгически шуршащие листья, дощатые стены старой дачи, фактура старой мебели вызывают щемящее чувство светлой грусти по уходящей натуре и обещают, что все будет хорошо. Но музыка, в которой нет ничего гармоничного, одна тревога, говорит: все кончилось, надежды нет, принцесса умрет. Иногда это даже не музыка, а непрерывно тянущийся низкий звук. Любовь не вздохи на скамейке, мы знаем, но зачем обязательно потрясение, зачем жертвенность и смерть?
И когда даже сам Хозяин уже ни на что не надеется, происходит чудо. Медведь поцеловал Принцессу, и все устраивается самым лучшим образом — любовь побеждает смерть, и песня, которая, признаться, показалась здесь не очень удачной – на стихи Давида Самойлова «Не разнимай сплетенных рук, не разлучай уста с устами», – становится завершающим аккордом.
Возрастная категория спектакля 12+
