— Ездить в центр стало просто рискованно. Из-за этой проклятой демонстрации я потеряла минут сорок.
Нет, это не разговоры «на злобу дня» — пьеса Альдо Николаи «Бабочка…Бабочка» действительно так начинается. Дальше там про то, что тащить в толпу инвалидов и беременных женщин – плохая идея. Но собственно, пьеса не о политике.
Тверской ТЮЗ позиционировал свою постановку «Танго бабочки» (кстати, первая премьера этого года), как «несколько детективную историю». И это так: героям и зрителям придется распутывать много загадок.
Итак, на сцене трое. Две женщины и зеркало, которое стоит на переднем плане, по центру, словно предлагая заглянуть в зазеркалье.
Там прихорашивается в отсутствии хозяйки рыжеволосая служанка Фока (Виктория Бакластова). Даже перед зеркалом эта молодая девушка не расслабляется – движения четкие, немного порывистые, лицо сосредоточено. Очевидно, девица знает, чего хочет.
Ее хозяйка – совершенно другой типаж. Эффектная, немного взбалмошная синьора Эдда (Людмила Алексеева) легко выпархивает на сцену. Для нее весь мир – зеркало. Играет танго, и воспоминания разлетаются фейерверком: о миллиардерах и магараджах, о принцах и тореадорах. Конечно, они все были без ума от Эдды: рассказывая эти истории, героиня откровенно любуется собой. Она, кажется, имеет на это право: даже сейчас, в старости, она – воплощение жизненной энергии, радости и легкости. И даже если фантазерка…что ж тут такого.
И резким диссонансом врывается в мелодию:
— Кто-нибудь звонил?
-Ни одна живая душа.
Быть может, это спектакль об одиночестве, дефиците живого человеческого общения? Эдду зовет к себе умирающий старик – но она не может найти в себе силы разговаривать с ним. Сама синьора просит служанку посидеть с ней вечером…часов до двух, ну хотя бы до полуночи. Но той нужно пораньше лечь спать, ведь завтра так много дел.
И вот появляется Он – собеседник.
Сколько ролей сыграл в этом спектакле Владимир Крылов? По сценарию – одну: Элио, молодой человек, внезапно ворвавшийся в жизнь Эдды и Фоки. Но…как невероятно он преображается по ходу спектакля! Из загадочного незнакомца – в растерянного недотепу. Из человека ранимого, страдающего и любящего – в гневного обличителя. Кажется, изменяется не только голос и облик, но даже рост Элио.
А может быть, Элио действительно нет? Что, если это очередная фантазия одинокой пожилой дамы, которой надоели принцы и тореадоры?
Однако уже понятно: прошлое героини было совсем не таким, каким оно предстает в ее воспоминаниях. Гость слишком много про нее знает. А сама синьора слегка «путается в показаниях», повторяя раз за разом свои истории. Неужели Элио прав, и в мире фантазий Эдда прячется от грязи и подлости, на которых построила свою жизнь?
Возможно, это спектакль-предупреждение: хоть «иногда амнезия очень удобна», но рано или поздно прошлое пришлет посланца? И нет худшего предательства, чем неискренность перед собой.
Эдда врет, много врет, это уже очевидно. И тем поразительнее эффект, когда она отпускает замечания, честные до циничности.
«В отличие от вас, наше поколение было похоже на птиц, счастливых уже от того, что живут на этом свете»
А действительно, часто ли мы сегодня вспоминаем, что уже сама жизнь – безусловная ценность?
«Тебе-то что за дело, что мой отец умер? …Смерть – это не та тема, что доставляет мне удовольствие»
Это не принято говорить, но ведь и правда, слова сочувствия имеют значение, только если их продиктовало искреннее сопереживание. А ради приличия…лучше уж тактичное молчание.
«Люди потеряли себя. Они раздавлены этими мегатоннами металла…Бабочки…ты не обратил внимания, что они почти исчезли»
Вот кто заметил, куда прошлым летом подевались пчелы?
Она говорит очень правдивые и актуальные вещи, эта лгунья Эдда. Вообще, если отбросить рассказы о махараджах, вся ее судьба – суровая правда выживания. И трагедия Элио, который ищет то ли честности, то ли мести – лишь продолжение этой истории.
Этот спектакль — утверждение, что нет людей, безусловно виноватых и безусловно правых?
И тут свое слово говорит еще один главный герой – зеркало. Вообще, оно служит своего рода «сценой в сцене» — пьедесталом, обрамлением портрета. Самые напряженные, самые искренние реплики герои произносят, встав в арку зеркальной рамы.
И мы замечаем: а подсветка-то зеркала – со стороны зрительного зала. Это к нам оно стоит «лицом». Получается, это не персонажи глядят на свое отражение, а мы.
Ну что, стоит задать себе вопросы: всегда ли мы честны сами с собой? Можем ли спокойно доверить свои настоящие воспоминания кому-то, кроме собственного отражения?
Спектакль, несмотря на то, что действие происходит в одной гостиной, без смены декораций, очень динамичен: целая непростая человеческая жизнь промелькнула за час с небольшим.
И даже когда отношения героев, кажется, прояснились, появляется новая загадка. Что за капли подала своей нанимательнице Фока? Лекарство? Или что-то иное? Ведь Эдда уже подписала завещание в пользу верной служанки, стоило той лишь сказать слова участия.
Так хочется надеяться, что это всего лишь валерьянка. А в сердце рыжеволосой серьезной девушки окажется достаточно мудрости, тепла и любви, чтобы вернуть в этот дом Элио, оказавшегося совсем не чужим, и помочь хозяйке примириться с собой.
Но вот загвоздка: документ-то был готов заранее, и Фока знала, где он лежит. И в конце концов, это все-таки «несколько детективная история». Которую нужно видеть на сцене.
