По степени обратного эффекта в медиапространстве ничто не может сравниться с запретом и цензурой. «Волк с Уолл-стрит» Мартина Скорсезе во время своего недавнего проката как-то незаметно прошел мимо внимания, т.к. были ленты интереснее и, что говорить, приятнее для семейного просмотра. Прокат закончился, но следы «Волка» и всполохи его рекламной кампании все не затихали.
На этот раз привлек к себе внимание отнюдь не Санкт-Петербург с его Милоновым, а Новосибирск, где местные кинотеатры получили разнарядку от Госнаркоконтроля: «Не показывать картину». Новосибирск в этом ключе приравнялся к Малайзии, Непалу, Индии и Кении, где фильм был запрещен к показу. Министерство культуры на эти «санкции» дало взвешенный комментарий, и все это стало настоящим рекламным фонтаном, после которого не посмотреть «Волка» стало просто нельзя.
Мартин Скорсезе – известный провокатор, поэтому ждать от него лояльности было нелепо. Фильм повествует о жизни брокерской компании и ее основателя Джордана Белфорта, персонажа реального. Джордан создал свой огромный бизнес из пустого места, «впаривая» миллионерам дешевые и ненужные акции. Путем махинаций Белфорт разбогател настолько, что сорил деньгами в буквальном смысле. Сумасшедшая жизнь без ограничений: наркотики, проститутки, оргии. Именно эта сторона жизни Белфорта, показанная с изощренным хулиганством. и стала причиной того, что фильм запретили во многих пуританских странах и попытались запретить у нас.
Само кино, с точки зрения композиции, сценария и режиссерской удали (учитывая, что Скорсезе уже за семьдесят), просто прекрасное. Оно оставляет послевкусие приторности и горечи. Леонардо Ди Каприо, которому повезло сыграть такого персонажа после роли Джея Гэтсби, показал себя поистине смелым талантом. Его герой Белфорт захлебывается в деньгах, он олицетворение порока, одетого в костюм и гладко причесанного, способный одновременно убеждать любого упрямца, держать толпу и ползать на карачках пьяным или насиловать стюардессу в самолете. Белфорт настолько противоречив, что его нельзя назвать абсолютным злом, но симпатия к нему не переходит и рамок простой оценки его талантов. Белфорт показан сильной личностью, которая поражена болезнью. Покрытый язвами вседозволенности, он все-таки остается человеком, чтобы показать зрителю, как этот человек страдает.
Изобилие сексуальных сцен, самых изощренных, сцен с применением наркотиков оправдано тем, что показать такую жизнь иначе невозможно. Сглаживать углы – это, во-первых, не про Скорсезе, во-вторых, это будет неправдой. В жизни, где деньги берут над человеком власть, почти нет компромиссов. В «Волке» эта пресловутая американская мечта уже не выглядит желанной, поэтому этот фильм вообще нужно рекомендовать всем, кто ставит перед собой цель добиться богатства любой ценой. Холодный душ российскому зрителю очень полезен для здоровья. Право, вырезать оттуда сцены с наркотой и сексом значит делать жизнь Белфорта желанной.
«Волк с Уолл-стрит» – это пощечина американскому мировоззрению. Сегодня, когда наш антиамериканский «санкциональный» патриотизм испытывает максимум, это кино можно смотреть уже для подтверждения своих предубеждений, но запрещать его – это лишь волюнтаристски пытаться влиять на кинорынок, и сюжет здесь уже ни при чем. Хочется надеяться, что та мера, о которой сегодня так часто говорят, будто бы в России будет введено ограничение на прокат американских кинолент, останется словами. Крайним и ущемленным останется всегда зритель. Он не станет здоровее в душе, если не посмотрит что-то, но, не посмотрев что-то, он может не начать над чем-то думать. «Волк с Уолл-стрит» стал лакмусом отношения властей к искусству. Не кажется ли абсурдным уже то, что Америка, показанная в картине практически со спущенными штанами, не реагирует на Скорсезе столь бурно, как мы? Опять унтер-офицерская вдова сама себя высекла, и жаль, что патриотизма при этом никак не прибавилось.
