Реставраторы спасают раритетные издания
«Заболела эта книжка, изорвал ее братишка…» Помните этот детский стишок, учивший нас когдато бережливому отношению к книгам? «Я больную пожалею, я возьму ее и склею».
Клеить, оказывается, тоже надо с умом. «И ни в коем случае не пользоваться канцелярским клеем, – предупреждает заведующая отделом реставрации научной библиотеки Тверского государственного университета Светлана Соловьева. – Посмотрите, какой результат вышел изза того, что на обложки были наклеены ярлычки с библиотечными номерами. Эта желтизна вокруг – окисление, оно губит бумагу: а если попытаться убрать эти наклейки, они „потянут“ за собой слой типографской краски».
Перед нами на столе несколько дешевых, так называемых книжек «для народа», выпущенных типографией Сытина в конце XIX века. Библиотека ТвГУ обладает богатой коллекцией сытинских старых изданий, оставшихся еще от библиотеки школы П.П. Максимовича и хранящихся в фонде редких книг. Многие из них имеют сейчас, до реставрации, довольно невзрачный вид.
– И эти книги считаются хорошими? – вопрос у меня, как у человека непрофессионального, возникает сам собой.
– Да, хорошая бумага, качественная печать, – отвечает Светлана Соловьева. – Утраты можно восстановить практически полностью, кроме мест под наклейкой. Теперь сравните для интереса. Вот издание 2006 года, а сытинская книга, как мы видим, напечатана в 1898 году. Цвет у бумаги на обеих книгах одинаковый, серожелтый. Это окисление. Понятно, что чем лучше бумага, тем медленнее она желтеет. Но старая книга прожила более ста десяти лет. Новая книга через шесть лет, как видите, такая же желтая, а через десять она уже крошится. И все – ее жизнь кончилась. А еще в советские годы срок жизни книги считался восемьдесят лет. Не говорю уже о времени до 1917 года…
Светлана Соловьева работает в небольшой светлой мастерской в библиотеке в здании педагогического факультета ТвГУ на Соминке. Эта мастерская существует около полутора лет, с любовью и знанием дела оборудована ее хозяйкой. Столы, пресс для книг, внешне достаточно простое оборудование. Еще сразу внимание привлекает… гиря. Большая раритетная пудовая гиря из какойто старой лавки. Стоит она на новой книге, участи быть придавленной вроде не заслуживающей.
– Книга эта моя, – смеется Светлана Александровна, – просто после выхода изпод пресса отреставрированная книга должна еще полежать под тяжестью, чтобы отдать остатки влаги. И под новой книгой у меня лежит вот это…
Гиря переносится на стол, а под новым глянцевым томом, выполняющим роль гнета и защитного слоя, оказывается небольшая, в восьмую часть листа, изящная книжица «Правила пиитические» 1788 года, вещь явно из тверской семинарской библиотеки, прекрасный памятник книжного дела своего времени. Но не только: с отреставрированным переплетом, заново собранная, обрезанная, она стала и памятником современной книжной реставрации, мастером которой является моя собеседница.
– Хотите еще про гирю? Гиря – это моя гордость. Купила на рынке. Торговал мужичок, у которого ничего, кроме этой гири, не было. Я даже не сразу поняла, что он ее продает. «Почем?» – «Триста рублей». Говорю: «Я у тебя гирю эту куплю, но мне ее не унести». И он отвечает: «Я тебе за триста рублей куда хочешь ее донесу». Хорошая вещь, удобная и очень кстати оказалась в моей работе.
У Светланы Соловьевой художественное образование – декоративноприкладное отделение тверского лицея № 12, затем художественнографическое отделение Костромского университета, иконописная школа Андрея Запруднова в Твери. А сейчас она учится еще на заочном отделении культурологического факультета Российского государственного гуманитарного университета. Просто потому, что учиться, по ее мнению, необходимо всегда. Она участник и победитель нескольких международных конкурсов в своей сфере, работала и работает по заказам на создание авторских книжных переплетов. Работала в Москве, в том числе и по заказу Государственного Исторического музея.
– И всетаки, – продолжаю я, – вы не считаете, что такая работа по реставрации старых книг в наше время – это занятие, ну, несколько старомодное?
– Отнюдь. Да, долгое время книги не ценили. В недавние годы очень сильно упал их качественный уровень, особенно в девяностые, когда производство книг сильно удешевилось. Появилось тогда много частных типографий, производивших продукцию, на фоне которой даже советское книгоиздание, уже сильно упрощенное и удешевленное по сравнению с дореволюционным, смотрелось очень неплохо. Книга делается сейчас в типографии не более пятнадцати минут. По старой технологии на это уходило дней двадцать. Однако в последние годы потребительское отношение к книге уходит, сейчас есть множество других носителей информации. На первый план выходит отношение к книге как к памятнику культуры. Очень возрос интерес к авторскому переплету, уважающие себя издатели специально выпускают часть тиража новых книг с переплетами, сделанными по традиционной технологии. Книги активно коллекционируют. К сожалению, у нас в Твери еще мало настоящих коллекционеров и ценителей книги, основная часть их обосновалась в столицах. И реставрационная мастерская в Твери у нас единственная.
…Мы переходим к процессу самой реставрации книг, делу, в котором несведущий человек не видит ничего особенного. Подумаешь – книгу собрать! Однако профессионал сначала удалит плесень со страниц, произведет промывку специальными реактивами, уменьшающими и замедляющими процесс окисления, устранит утраты бумаги и восстановит (в некоторых случаях и воссоздаст) переплет. Дело это, между прочим, весьма и весьма дорогостоящее. Одна замена бумаги может быть предметом специальной лекции. В мастерской у Светланы Соловьевой находится рулон рисовой бесцеллюлозной бумаги японского производства. Цену она даже не называет – дорого.
– Раньше у нас производилась такая бумага в Клепиках Рязанской области, а теперь это производство почемуто закрылось, по непонятным причинам японскую бумагу покупать комуто показалось проще. Или вот обычный книжный пресс. Он отечественный, питерского производства. Никаких особых технологий. Но он стоит… двадцать тысяч рублей. Когда нам потребовался пресс больших размеров, мне посчитали, что там же, в Питере, сделают за двести сорок тысяч. При том, что немецкий, весь красивый и блестящий, с «растаможкой» стоит сорок восемь тысяч. Реактивы также дороги. Так что – у нас есть руки, специалисты, но не хватает материалов. Хорошо, что безвозмездно помогают тверские полиграфические комбинаты. Университет, конечно, помогает. Но возможности ТвГУ, увы, в этом крайне ограничены.
…Библиотека университета предпринимает немалые усилия для сохранения и популяризации своей коллекции редких книг. Фонд редких книг, возглавляемый Ириной Феоктистовой, уже не один год ведет работу по оцифровке, научному описанию книг, постоянно проходят книжные выставки, выпускаются компьютерные диски, с которых можно получить необходимую информацию, не беря без нужды и не разрушая вследствие этого книгуоригинал. Так старые книги продолжают жить как носители информации, а реставрационный отдел при этом выполняет благородную задачу – физически сохранить уникальную коллекцию.
Реставрации, по словам Светланы Соловьевой, требует в той или иной степени 20 процентов редкого книжного фонда. Сейчас, благодаря работе отдела, библиотека справляется с реставрацией своими силами. В отделе работают замечательные женщины, при этом заведующая отделом не преминула отметить старейшего сотрудника Раису Петровну Петрову, продолжающую трудиться несмотря на почтенный возраст – уже за семьдесят.
– И всетаки чем вас привлекает именно такая «несовременная» работа? Неужели не было искушения найти чтото другое?
– Знаете, я могу работать в другой сфере, работала компьютерным дизайнером. Проработала какоето время, поняла: не мое, – ответила Светлана Соловьева. – Потому что это ни с чем несравнимое удовольствие – работать руками с книгой.
Павел ИВАНОВ
