Тверские льноводы готовы возродить отрасль, но им нужна серьезная поддержка
ЗНАЧЕНИЕ льна трудно переоценить. Лен – это прежде всего одежда, натуральная, с природными свойствами. При выращивании эта культура не только не истощает недра, но и извлекает из зараженных радиацией земель радионуклиды и тяжелые металлы, способствуя восстановлению почвы. Лен является хорошим и экологически чистым теплоизолятором. А отходы его переработки – так называемая треста – служат замечательным топливом и горят лучше любых дров. Их также используют грибоводы при выращивании шампиньонов и вешенок. В конце концов, из льна можно производить даже порох.
Посевы льна в Тверской области занимали до перестройки площадь, по разным оценкам, от 60 до 120 тысяч гектаров. Во всяком случае, они являлись самыми крупными в стране. Сказались, прежде всего, погодные условия, которые для возделывания этой культуры в нашем регионе остаются самыми благоприятными. И тут нельзя не отметить еще одно преимущество выращивания льна: он кормил село. Ведь в Нечерноземье вырастить зерновые достаточно сложно. И в этом плане лен всегда был для колхозов незаменимым помощником. Увы, сегодня положение кардинально изменилось. С десятков тысяч гектаров регион скатился до шести с небольшим.
– 1994–1995е годы были самыми, пожалуй, трудными из всех постперестроечных лет, – вспоминает президент Тверской торговопромышленной палаты Леонид Мусин. – Тем не менее в то время, чтобы сохранить на Тверской земле вот эту традиционную для нас культуру, сил было приложено немало. Наша палата, в частности, участвовала в создании консорциума «Тверьлен», а потом и в разработке концепции развития областного льняного комплекса. Концепция была одобрена Правительством России, и даже средства какието на первом этапе нам выделили. Предполагалось внедрить в Тверской области полную схему переработки льна, начиная от его выращивания и заканчивая выпуском конечной продукции – ткани и одежды из нее. Ведь самого льна у нас было много, как и льнозаводов по его первичной переработке, а вот ткацкие фабрики работали за пределами области. Лен приходилось везти в Великие Луки, на ряд предприятий Белоруссии. А мы, как сапожник, оставались без сапог. Вести глубокую переработку льна в области было негде. Нужно было както приспосабливать свои предприятия. На Ржевском электромеханическом заводе тогда освоили производство выравнивателя почвы под особую технологию выращивания льна. Были планы изготовления мяльнотрепальных станков. В ткань планировали добавлять чутьчуть вискозы, чтобы она не давала усадку, не мялась и при этом сохраняла свои натуральные свойства. Впоследствии по данной технологии стали работать Завидовская тонкосуконная и Тверская шелкоткацкая фабрики. Разработанные у нас модели одежды мы возили на презентацию в Совет Федерации, Госдуму и на многочисленные ярмарки. В частности, в Вологду, которая сегодня перехватила и практически полностью реализовала все наши инициативы. Из Тверской же области лен практически исчез. Что такое сейчас несколько тысяч гектаров, которые засаживаются этой культурой, по сравнению со 120 тысячами? Я думаю, в определенной степени на потере позиций сказалось нежелание последующих областных руководителей заниматься льноводством. Кроме того, сами льнохозяйства оказались в плену обстоятельств: земли распродавались и в итоге становились предметом спекуляции. Большинство колхозов изза неплатежей оказались банкротами. Невозможно было купить удобрения, семена, посеять лен. Сегодня ктото пытается выращивать и продавать его на экспорт, так как деньги получить можно очень хорошие. Но нужно понимать: выращивание льна – дело очень непростое и требует постоянных вложений…
Думается, из всех вышеперечисленных причин на первом месте были и остаются всетаки нежелание и некомпетентность, и пример Вологодской области яркое тому подтверждение. Ведь кризис коснулся всех и каждого, но в Вологде не только не сократили посевные площади, но и продолжают их наращивать. Причем совершенно не уповая на федеральный центр. Вся льняная отрасль финансируется практически из областной казны, начиная от закупки семян (которых, кстати, в России сегодня нет, и их приходится, к великому нашему стыду, закупать в Голландии и Бельгии) и до выпуска тканей. Более того, этими тканями область загружает свои швейные предприятия, впоследствии продвигая уже готовую одежду на европейские рынки: в Германию, Францию, Англию. На Вологодских ежегодных международных выставкахярмарках уже давно крепко обосновались все ведущие российские модельеры. Им есть с чем и на чем работать. Чем в реальности не государственный подход к делу? «Лен стал надеждой и символом возрождения российских производственных и сельскохозяйственных традиций», – считает губернатор Вологодской области Вячеслав Позгалев. Ну а мыто сегодня разве хуже?
– Тверская область, которая многие десятилетия была лидером по посевным площадям и производству льноволокна в России, продолжает оставаться в числе крупнейших льносеющих регионов, – в свою очередь считает начальник управления по развитию льняного комплекса департамента по социальноэкономическому развитию села Тверской области Александр Русаков. – Лендолгунец в 2011 году посеян на 6323 гектарах земли, что на
По словам Александра Русакова, еще ряд льнодобывающих предприятий области возобновил свою деятельность. Из федерального и регионального бюджетов им выделялись средства господдержки. В целях сохранения и дальнейшего развития льняного комплекса региона разработан соответствующий проект долгосрочной целевой программы на 2011–2015 годы.
С другой стороны, Сергей Конаныхин (на снимке), руководитель «Тверской агропромышленной компании» (которая, кстати, считается крупнейшей в России), считает положение дел в тверском льноводстве далеко не таким удовлетворительным.
– Я всегда думал, что наша компания – самая успешная гдето до границ Урала, – смеется Сергей Анатольевич. – Но раз нас посчитали ведущим предприятием во всем льноводческом комплексе Российской Федерации, причем на правительственном уровне, то так тому и быть. Другое дело, что считать успешным. Просто по сравнению с нашими коллегами, российскими льноводами, мы несем убытки в несколько меньших размерах, так как получение какойто прибыли без серьезной государственной поддержки в нашей отрасли всетаки пока невозможно. Лен – культура очень трудоемкая в плане выращивания. Да, определенные средства выделяются, но их недостаточно, чтобы говорить о действительно серьезной и целенаправленной работе. Льняной комплекс до сих пор финансируется по остаточному принципу. Зимой, например, мы так и не знали, будем ли засевать свои площади. Причем проблем со сбытом продукции у компании нет: лен расхватывают моментально. Но вот с первого января серьезно, до 40–45 процентов, подорожали ГСМ, удобрения и электроэнергия. Киловатт в час у нас стоит в два раза дороже, чем в Чувашии. Есть льготы на покупку ГСМ, но, условно говоря, чтобы мне добраться до Твери, надо заправить машину десятью литрами бензина, а есть всего шесть. Вот государство мне дает еще один литр. Доеду я или нет?.. Поэтому и горизонт планирования очень низок. Сегодня я не знаю, с чем, с какими убытками компания выйдет к будущему году. А свою цену на лен мы существенно увеличить не можем, так как эта продукция является очень конкурентоспособной. Спрос сильно опережает предложение. Китайцы, например, скупают сегодня все, от льна до хлопка. Было бы что продавать. Конкуренцию по льну составляет, прежде всего, Белоруссия, потому что там уровень поддержки льноводства совершенно другой. И Европа, где производителей льна финансово поддерживают раза в четыре лучше, чем нас…
По словам Сергея Конаныхина, на поддержку федерального центра уповать не приходится: слишком она неповоротливая. Средства сегодня могут пообещать, а завтра не дать. Другое дело – областная власть, которая, будучи заинтересованной в развитии областной экономики и тверского агропромышленного комплекса, могла бы взяться за возрождение льняной отрасли региона. Чем не начинание для создаваемого в регионе Правительства? Тем более проект уже есть и практически согласован.
В «Тверской агропромышленной компании» на заводе «Бежецкий лен» сегодня трудится порядка трехсот человек. Еще сто ожидают работы на другом льнозаводе в Сонкове, реконструкцию которого Тверская АПК сегодня заканчивает. Ввод сонковского завода в эксплуатацию для области можно считать событием, так как подобных предприятий на территории осталось всего паратройка штук. А вот войдет ли он в итоге в строй, во многом зависит от нашей законодательной и новой исполнительной власти. Тысячи гектаров зарастающей земли в области ждут своей работы.
Станислав ШУТОВ
Фото Юлии СМОРОДОВОЙ
