Война в Фирово началась 13 июля 1941 года, когда на поселок упала первая немецкая бомба. Эта бомба, по счастью, не взорвалась, но разрушила дом, в котором жили работницы пекарни. И было решено перевезти пекарню в соседний поселок Торфопредприятие. Теперь мама Василия вставала раньше, а с работы возвращалась позже. Целыми днями он был предоставлен самому себе. И случилась у него встреча, воспоминания о которой он пронес через годы. Это было 7 января 1942 года.
Вася собирался навестить школьных друзей. Вышел из дома, посмотрел по сторонам. И тут же наткнулся на взгляд статного высокого военного, который улыбался, рассматривая подростка. Хорошая ушанка, новенькая офицерская шинель, треугольники в петлицах. «Старшина стрелковой роты Кузнецов, — поднеся к шапке ладонь в воинском приветствии, отрапортовал военный. И тут же добавил. – Для гражданских лиц – просто Иван Демьянович». «Вы кого-то ждете?» спросил его Василий, и старшина Кузнецов немедленно ответил, что ждет он здесь именно его, Василия, потому ему нужна помощь, провести знакомство с фировскими достопримечательностями, а он знает о том, что Василий Семенов – отличный пионер. Выяснилось, что старшина Кузнецов знает, как зовут бабушку и дедушку Василия, и вообще посвящен в такие подробности его жизни, что мальчик удивлялся все больше. «Разведчик, не иначе», думал он, показывая старшине Кузнецову местные красоты. Впрочем, на следующий день все выяснилось.
Дело решила бомба
Фирово бомбили как по расписанию. Родители старались перевести своих детей из фировской школы куда-нибудь подальше. Василию тоже сказали, что учиться он будет в Пухтиногорской школе, но он возмущенно отказался. И вот тогда появился на пороге старшина Иван Демьянович Кузнецов. Строго сказал, что у него самого на Ярославщине, в Тутаевском районе две сестры – и война окончится не завтра, а поэтому все пионеры должны беречь свое здоровье и себя для послевоенной жизни И если сказали, что пойдешь учиться в другую школу, в соседнем поселке, который не бомбят – значит, так и надо.
А потом была бомбежка, которая поставила точку в их спорах. Немецкий самолет, миновав зенитные батареи, которые прикрывали небо над Фирово, промчался над центральной улицей и стал сбрасывать бомбы на Хуторский микрорайон. Вася как раз выбежал на улицу, смотрел, как в небе вспухают белые облака зенитных разрывов. Он не услышал взрыва, когда бомба упала соседний двор. Васю подняла неведомая сила, а по голове ударил ком мерзлой земли. Он потерял сознание. И первое, что увидел, когда пришел в себя – рыдающую маму, которая обнимала его и кричала. На следующий день прислали из Пухтиногорского сельсовета лошадь с возницей, и Василий пошел в местную школу. Он даже героем себя чувствовал – ранен во время бомбежки, а не испугался!
А потом в дом к бабушке и дедушке Василия пришел старшина Кузнецов с серьезным разговором. Он сказал, что его любимая женщина, мама Василия, поступает в его роту рядовой на должность военного пекаря. Сказал, что для этого необходимо получить разрешение деда. «И твое разрешение, Василий Федорович», серьезно произнес Иван Демьянович, глядя мальчику в глаза. А потом пили чай и тогда-то Василий узнал, как в их Фирово оказался старшина Кузнецов.
Первый бой, ранение и допросы
В начале июня 1941 года Иван Демьянович был призван на лагерные сборы. Как самого старшего его назначили старшиной роты таких же, как он, вчерашних деревенских мужиков, бывших солдат. Местом для сборов выбрали местечко Кемери в Латвии – настоящий курорт.
22 июня рота, старшиной которой был Кузнецов, приняла на этом курорте бой. У них и оружие-то не у всех было – забирали у убитых товарищей. Главной задачей было – не попасть в плен. Только в августе с боями вырвались они из «клещей» окружения, потеряв больше половины личного состава.
Его допрашивали «смершевцы», требовали объяснить, как он вел себя в окружении. Кузнецов отвечал на вопросы, но думал о том, что в кость попала немецкая пуля, рука болит, на перевязки не отпускают, и все это может плохо кончиться. В очередной раз, когда его вели на допрос, он пустился на хитрость. Увидев, как в доме неподалеку вышел на крыльцо какой-то, судя по осанке, военный в высоких чинах, повернулся к конвоиру и заорал: «Веди меня сначала в госпиталь: рана загноилась и болит невтерпёж и требует перевязку!». Меньше всего Кузнецов ожидал того, что произошло дальше. Военный, услышав его голос, воскликнул: «Ванюшка! Это ты что ли, Ванюшка?». Оказалось – друг отца, а ныне дивизионный комиссар. Разобравшись, что к чему, комиссар отправил Кузнецова в госпиталь. А оттуда ему как восстанавливающему здоровье после ранения выписали направление в хозяйственную тыловую часть в Фирово. Там он встретил маму Василия. И сказал ей: если хочешь, чтобы мы были вместе, ты тоже должна стать солдатом. И Ксения стала бойцом Красной армии, произошло это 20 января, в день ее рождения. А еще через несколько месяцев часть, в которой служили Иван и Ксения, перевели в Осташков. Наши войска пошли вперед, за ними шли тыловые части, в том числе и та, с которой ушла на фронт Ксения Семенова.
На побывку к маме
С мамой и старшиной Кузнецовым Василий вновь встретился июньским вечером 1943 года. Их часть стояла в одной из деревень неподалеку от Ржева, недавно освобожденного нашими войсками. Бабушка чудом выбила в комендатуре разрешение поехать в деревню, где дислоцировалась хозяйственная рота. В комендатуре Василий предъявил свой единственный документ – школьный табель успеваемости с пятерками, и комендант, узнав, что пацан едет повидать родителей, поставил печать. Сказал – повезут муку для военной пекарни, а ты будешь вроде как сопровождающий. Это было первое военное задание Василия. Муку он сдал под расписку на склад, а самого его, тоже под расписку, передали сержанту, который и привез его в часть.
Ксения Семенова уже стала ефрейтором и командовала отделением прачек и швей, где служили девчата из соседних деревень, из Альпакова, Эскина. Жили бойцы «бельевого отделения», как их называли, в отдельном доме, хотя после оккупации в селе уцелела в лучшем случае десятая часть домов. Баню, прачечную, пекарню и швейную мастерскую устроили за окраиной села, в военных палатках. Старшина Кузнецов командовал всем сложных тыловым хозяйством – от выпечки хлеба и получения почты до ремонта сапог и получения грузов на станции. За те дни, что Василий жил в Петрищево, он старшину видел мельком: тот все время что-то принимал, подписывал, организовывал, куда-то уезжал…
А через неделю Иван Демьянович посадил Василия в машину и отправил обратно. «Увидимся мы теперь только после войны. Мы скоро пойдем на Запад, вслед за нашей армией». Он наклонился к Васе, обнял его – жди, произнес негромко, обязательно жди. Война кончится скоро, и заживем мы с тобой, Василий Федорович.
Когда закончилась война
Часть, в которой воевали Иван Кузнецов и Ксения Семенова, дошла до Праги, была в Берлине, а в июне 1945 года их спешно погрузили в теплушку и стали перебрасывать на Дальний Восток. На счастье, эшелон проходил через Фирово, и здесь была долгая стоянка – локомотив заправляли водой. Мама успела даже забежать в свою избу, на несколько минут, молча прижала к груди Василия, постояла – и побежала на станцию.
Она вернулась домой 4 ноября 1945 года. Ее муж, старшина Иван Кузнецов, прибыл в Фирово с дальневосточного фронта 2 августа 1946 года. Эти даты, дни возвращения с войны, они помнили всю жизнь.
Оба сразу вышли на работу. Ксения Васильевна вернулась в районную пекарню, Иван Демьянович стал заместителем директора районного маслосыртреста. Транспорт и содержание подъездных путей к девяти молокозаводам, отопление и дрова для них, набивка холодильников льдом, ремонт и содержание молочных ёмкостей – все было на нем. Зарплаты отсылал сестрам, которые в одиночку поднимали детей. А в выходные подрабатывал, нанимаясь на самую тяжелую работу: пилить дрова или колоть лед.
В тесноте, но не в обиде
Жили они первые годы в «домике», где до войны у хозяйки, которая сдавала им жилье, была баня. Им даже в голову не приходило пойти в сельсовет и потребовать, чтобы им выделили полноценное жилье. В Фирово много семей пострадали от бомбежек, и здесь постоянно устраивали субботники, на которых в свободное время мужчины перестраивали под индивидуальные квартиры старые, довоенные еще коммуналки… Мамина сестра, приехав в Фирово с двумя дочками и мужем, ютилась рядом с железной дорогой в обшитой деревянными щитами землянке, оставшейся после зенитной батареи.
Уже потом Ивану Демьяновичу удалось перевезти в Фирово из деревни дом-пятистенок, оставшийся от родных. И в новом доме поселились все: в одной половине: бабушка с дедушкой, Василий с мамой и отчимом. В другой – мамина сестра с семьей. Так и жили. Становились ветеранами труда, получали почетные звания.
И каждый год, когда Василий Федорович Семенов, сам уже взрослый мужчина, приезжал в поселок Труд Фировского района в свой северный отпуск, его мама Ксения Васильевна и отчим Иван Демьянович доставали фронтовые ордена, садились за стол и весь вечер вспоминали, рассказывали, снова и снова переживая события прошлых лет.
Владислав ТОЛСТОВ
Фото из семейного архива Семеновых
