Звания заслуженного художника Российской Федерации удостоен график Владимир Анисимов. В указе главы государства говорится, что Владимир Анисимов награжден «за вклад в развитие отечественной культуры и искусства, многолетнюю плодотворную творческую деятельность».
Владимир Сергеевич родился в 1959 году на станции Земцы Нелидовского района Тверской области. В 1978 году окончил художественное училище имени Венецианова. Член областного отделения Союза художников России, живет в Твери. Его произведения находятся в собраниях государственных музеев страны и репродуцированы в ряде престижных изданий.
– Владимир Сергеевич, вас называют графиком. Вы всегда отдавали предпочтение этому виду изобразительного искусства?
– Да, сейчас я график, но любил и живопись. Если бы продолжил, стал, может быть, известным живописцем. Мне нравится не только графикой заниматься, но и железом, бумагой, другими видами искусства. Хотя все, что относится к бумаге, – это графика. Но надо разделять просто графику (акварель и другие техники) и печатную графику, которой я занимаюсь много лет. Недавно мне предложили персональную выставку в Волгограде. Там экспонировалось 40 моих работ, выполненных в графических техниках сухой иглы, мокрого соуса и линогравюры.
– Так много способов рисования – мокрый соус, сухая игла, линогравюра. Чем руководствуетесь, когда выбираете тот или другой? Вот, например, ваш Гоголь, совершенно удивительный, в какой технике сделан?
– Линогравюра. Выбор делается просто: что лучше получается, в этой технике и работаешь. Линогравюра относится к формам высокой печати и имеет свойство быть тиражной, и поэтому одна работа вполне выставляется одновременно на разных площадках. А если это графика малых форм, можно отправить на выставку в конверте по почте.
– Сколько городов, в которых вы выставлялись?
– Не помню, их было много. В числе последних мест – Армения, Волгоград, в позапрошлом году – Румыния и Болгария. Российские города, Екатеринбург, Санкт-Петербург, Казань, проводят международные биеннале и триеннале графики, принять в них участие для меня не просто желание, а смысл жизни.
– Даже простые натюрморты у вас очень небытовые, что уж говорить о мифологических и евангельских сюжетах. Какие ваши графические серии вы отнесли бы к любимым? Абсурдистские, поражающие нетрадиционностью подхода к известным сюжетам «Бегство фашистов из города Калинина» или «Прогулки с Гоголем»?
– Трудно сказать… Кстати, Гоголь не случайно возник. Мне предложили как-то сделать выставку в городской думе. И я подумал, что это хороший повод сделать выставку под названием «Думы о Гоголе».
– Все темы ваших работ связаны с литературой.
– Печатная графика вообще имеет прямое отношение к изображению на бумаге, как и тексты. Но я не рисую буквально иллюстрации к книге, просто пользуюсь поводом сделать гравюры.
– Как бы вы обозначили свой стиль, язык?
– Возможно, для моих работ есть какое-то иное название, а для меня так это обычный реализм. Но это необязательно истина и вообще никакой не «-изм». Раньше мог бы назвать себя метареалистом, хотя это определение больше подходит поэтам. А художника-графика, если он изображает предметы и в его работах есть метафора и реализм, можно назвать реалистом.
– Насколько важна коммерческая выгода, которую художник извлекает из своего творчества? Как вы обозначаете соотношение: искусство ради денег и – свободное от стремления к популярности и расчету.
– Для меня коммерческая выгода совершенно отсутствует. Я редко что-то продавал – своим творчеством денег не зарабатываю. Мне приходилось много работать не по специальности, в разных местах, за минимальную зарплату.
– Это плохо – зарабатывать на искусстве?
– Каждый выбирает свое. Кто-то, успешный, продает и хорошо зарабатывает. Ничего плохого в этом нет. Но мне не нравятся вопросы, сколько это стоит. Если думать о таких вещах, быстро испохабишь сам себя. Я это уже проходил, когда стоял на Крымской набережной в Москве. Ужас какой-то. Чтобы написать картинку и успешно ее продать, нужно так «постараться»…
– Где вы искали свой художественный язык? И продолжаете ли эти поиски?
– Когда учился в художественной школе, где, кстати, сделал первую гравюру. Вместе с Евгением Викторовичем Царевым гравюру резали, чеканку делали, маслом писали. Потом тверское училище. Всех преподавателей упоминать не буду, назову Геннадия Павловича Клюшина. Этот художник, который делал ксилографию, до сих пор остается для меня идеалом. А учиться можно всю жизнь, совершенству нет предела.