Благодаря «царскому зятю» в Твери появились адресные таблички, «ранжирные деревья» и контроль за качеством пивоваренной продукции.
В 1809 году случилось событие, навеки изменившее уклад патриархальной Твери. Указом императора Александра Первого губернатором Ярославской, Тверской и Новгородской губерний был назначен принц герцог Георг Ольденбургский, новоиспеченный муж великой княгини и любимой сестры императора Екатерины Павловны. Местом своей губернаторской резиденции Георг избрал Тверь. Здесь, в императорском путевом дворце был создан «малый двор», по пышности и славе не уступавший петербургскому. Сюда приезжал сам император, для которого устраивали иллюминации и корабельные парады на Волге. А когда император уезжал, герцог Ольденбургский переходил к своим губернаторским обязанностям.
В архивах сохранилось не так много документов, посвященных благоустройству Твери при губернаторе Георге Ольденбургском. В основном переписка канцелярии губернатора с городским магистратом (по-нынешнему – отдела исполнения поручений правительства Тверской области с администрацией Твери). В этих документах сообщается о поручениях герцога Ольденбургского городским властям и сроках их исполнения. По этим поручениям можно составить представление о том, как происходило обустройство тверской жизни при губернаторе-«царском зяте».
Первым делом Ольденбургский распорядился поставить дело на регулярную основу. И в самом конце 1809 года был создан Комитет благоустройства города Тверь, ведавший всеми вопросами благоустройства (и казенными суммами, которые выделялись на эти цели). Важно, что благоустройством занимался именно комитет, а не, например, комиссия. Комиссии создавались как временные исполнительные органы, и чаще всего своих целей не достигали. А комитет – это уже серьезно, и главное — надолго. То есть герцог Ольденбургский на посту тверского губернатора сразу продемонстрировал серьезность своих намерений. И некоторые из нововведений, появившихся при нем в сфере благоустройства, сохранились до наших дней!
Что представляли собой тогда тверские улицы – нетрудно догадаться по такому, например, распоряжению. Предписывалось навести порядок возле всех обывательских домов. Убрать мусор и спиленные деревья с задних дворов, свалки и горы мусора, которые убрать невозможно, закрыть заборами. Заборы при этом полагалось выстроить «единой фасадой», чтобы со стороны они выглядели ровненько, в линию. Самые жесткие административные меры были обещаны тем обывателям, которые разбили огороды на берегах Волги и препятствовали работе бечевников. Бечевниками назывались сухопутные дороги вдоль берега, предназначенные для буксирования бурлаками или лошадьми судов на канате. Все огороды на маршруте городских бечевников безжалостно сносились или разорялись. Новый губернатор объявил войну и «холодным кузнецам», выносившим свои инструменты и приспособления прямо на дорогу, чтобы путники могли подковать лошадей, что называется, не сходя на землю. Кузнецам теперь предписано держать свои заведения на особо отведенной улице – которая, к слову, получила название Кузнечной.
Названия улиц – особая забота немецкого принца, привыкшего к тому, что в городской топонимике должен быть безусловный порядок. Одно из распоряжений герцога Ольденбургского касается как раз изготовления табличек с названиями улиц и вывешивания их на фасадах домов, обращенных к улице – «дабы каждый путник исправно понимал». Описанию табличек посвящено несколько циркуляров – и благодаря им мы теперь знаем, что адресные таблички на тверских домах изготавливались из светлого металла, а крепились к стенам домов четырьмя гвоздями с медными шляпками каждая. «Надпись по наименованию улицы делать по образцу» — пишет губернатор, и благодаря этому мы теперь знаем, как назывались главные улицы Твери в годы его правления: Скорбященская, Рождественская, Миллионная, Набережная, Рыбацкая, Новгородская, Первая и Вторая Мещанские, Мироносицкая, Пятницкая, Ямская, Смоленская, Козьмодемьянская, Кузнецкая и Солдатская. А также переулки Знаменский, Архангельский, Ильинский, Тысяцкий, Артиллерийский и Татарский!
Разобрались с уличной торговлей. Пряниками и пирогами в Твери теперь можно было торговать только на въезде в город со стороны Москвы. А вот если возле лавки находились «пустые короба, ржавые решетки, канавы и прочее», гласили предписания, такие торговые заведения закрывались до приведения их в подобающее санитарное состояние. Ржевскому купцу Ветошкину запретили торговлю после того, как проверяющие несколько раз находили в лавке «грязный товар».
Как всякий уроженец немецких земель, герцог Ольденбургский, сделаем такое предположение, любил пиво. Но то, как была организована торговля и производство этого напитка, привело его в ужас. Поэтому неожиданно много постановлений губернаторской канцелярии посвящено тверской пивной торговле. Прежде всего, была произведена настоящая «пивная перепись», составлен реестр партикулярных пивных – то есть тех, которые варили пиво для городских нужд. Определены лучшие пивовары губернии, и, например, купец Алексей Перхуров получил право поставлять свое пиво губернскому предводителю дворянства князю Гагарину (видимо, большому знатоку и ценителю пивных традиций). А другому купцу было запрещено торговать пивом в Твери, поскольку в его пиве несколько раз находили тараканов. И вообще организация пивной торговли теперь была поставлена на рациональную основу. С каждой варки («вари и полувари», как писалось в старинных документах) пивовары теперь платили налог. Запрещалось торговать пивом в розлив и с лотков. Особенно запрещалось продавать пиво возле церквей. Интересные ограничения касались английских сортов пива – их теперь разрешалось подавать исключительно в трактирах. Связано это было не с нелюбовью губернатора ко всему английскому, а с тем, что английским пивом тогда называли все крепкие сорта этого напитка.
Герцог Ольденбургский занялся и внешним видом тверских улиц, распорядившись засадить основные улицы деревьями. Причем сам определил, какие именно деревья следует сажать – осины, тополя и липы. Высаживать деревья предписывалось в «ранжирном порядке», чтобы они стояли как солдаты в строю – ровно, на одинаковых расстояниях друг от друга, и улицы приобретали ухоженный и почти воинский вид. «Насаждение древ» было объявлено безусловной обязанностью для всех домовладельцев, и губернатор строго предупредил – «против кого дома дерево засохнет, переменять его будет за свой счет». В городском магистрате, видимо, нашлись чиновники, решившие немного подзаработать на озеленении тверских улиц. Они не заплатили крестьянину Афросимову за 100 саженцев деревьев. Крестьянин написал жалобу губернатору, и тот немедленно распорядился оплатить его долг, а также уплатить крестьянину месячное жалованье чиновника, который «зажал» деньги за саженцы. В итоге Афросимов получил за 100 саженцев огромную по тем временам сумму, почти 200 рублей. И надо полагать, что чиновники магистрата более не рисковали ослушаться губернаторских распоряжений.
Но скорее всего самым обсуждаемым решением нового губернатора стало распоряжение о приведении всех городских домов в центральной части Твери в единую цветовую гамму. Георг Ольденбургский распорядился, чтобы все тверские дома, расположенные на улицах, откуда можно было видеть губернаторскую резиденцию, были покрашены в дворцовые цвета. А Императорский дворец тогда красили в три краски – голубую, розовую и изумрудную. Задача оказалась сложной, поскольку это не самые распространенные цвета, и за нужными красками обыватели ездили на московские ярмарки. А управляющий военно-сиротским приютом так и написал в городской магистрат: «За неимением у приюта сумм, из которых корпус занимаемый сим приютом можно выкрасить такой краской, как все иные домы, прошу выделить необходимую краску из городских средств».
Осталось неизвестным, удалось ли привести центральные улицы Твери к «дворцовому цветовому единообразию». В 1811 году герцог Ольденбургский перенес свою губернаторскую резиденцию в Ярославль, а спустя несколько месяцев скончался от чахотки.
Владислав Толстов.
Автор благодарит за помощь при поиске архивных документов сотрудников Государственного архива Тверской области.