Николай Дмитриевич Голицын (1850–1925) стал первым тверским губернатором наступавшего нового XX века и первым же, закончившим жизнь мучеником. Он был расстрелян – уже в 1925 году – как «бывший» последний царский председатель Совета министров. В 2004 году Н.Д. Голицын реабилитирован, за отсутствием в его действиях после 1917 года признаков состава преступления. В качестве одного из героев Февральской революции он и известен в русской истории.
Губернатор был из древнего княжеского рода, родился в имении Поречье под Можайском. Окончил Царскосельский лицей, хорошо проявил себя на административной работе. Тверским губернатором Голицын стал после аналогичных должностей в Архангельске и Калуге. К моменту назначения в Тверь (7 ноября 1897 года) он находился уже на пике своей губернаторской карьеры – в чине тайного советника. Обычно после подобных должностей следовали почетные отставки – в Сенат. Так и вышло, но судьба не дала Николаю Дмитриевичу мирно окончить жизнь в славе и почете.
В начале 1917 года по личному прошению императрицы он возглавил кабинет министров (он не рвался туда и долго отказывался). Сделать в нем за два оставшихся до революции месяца он ничего не сумел. Впрочем, по общим отзывам, и не пытался.
Своей блестящей политической и административной карьерой Н.Д. Голицын обязан во многом своей способности чутко улавливать общую государственную линию и умело ее проводить на своем месте. Можно сказать, что его деятельность в Твери хорошо отражала общую политику Николая II в целом по стране.
Если чем особым запомнился Голицын в Твери, так это пышностью губернаторских приемов. Он любил торжественные мероприятия и умел делать их красиво. Мост в Твери, вагоностроительный завод, вокзал в Кашине и многое другое. И везде по открытии – фотосессии с губернатором. Голицын понимал толк в прессе, он внимательно и тщательно следил за работой «Тверских губернских ведомостей». Именно при нем в газете работал лучший редактор неофициальной части граф Михаил Константинович Симонич, которому – единственному за всю предыдущую историю – удалось сделать газету не только официальным, а просто интересным печатным изданием. Масса небольших познавательных, занимательных, а то и просто смешных очерков, заметок, корреспонденций позволяют читать газету того времени как роман.
Однако за этой пестротой о многом умалчивалось. При губернаторе Голицыне никакого отчета о деятельности тверского земства в «Тверских губернских ведомостях» не найти. Период правления Голицына «…был самым неблагоприятным для тверского земства». На словах Голицын не отрицал положительные стороны земства. Но на деле он полновластно пользовался своими полномочиями, чтобы вмешиваться в его дела. Главным образом – в виде неутверждения в должностях дворяндепутатов («гласных») с либеральной репутацией. То была его тихая месть тверскому дворянству, всегда отличавшемуся либеральными взглядами и не избравшему его председателем тверского дворянского собрания (с егото фамилией и титулом!) в 1899 году. Князь Голицын тогда очень обиделся.
Губернатору было прекрасно известно, что в стране лавинообразно нарастают недовольство правительственной политикой, разочарование в молодом царе, а также, что всего опаснее, численность террористических организаций. Но ничего лучше, чем валить вину на земство, губернское начальство не придумало.
«В Бурашевской колонии, находящейся в ведении Тверского губернского земства, все служащие… доктора, фельдшеры и фельдшерицы занимаются исключительно делом пропаганды, как и вообще весь состав Тверского губернского земства во главе с председателем оного фон Дервизом», – значилось в одном из рапортов 1903 года.
Бурашевская больница отнимала много (около трети) губернских земских расходов. Была ли в ней на деле пропаганда – не так важно. Это был повод усилить над земством контроль, под лозунгом борьбы за народные интересы.
8 января 1899 года, открывая губернское земское собрание, губернатор эмоционально отметил: «Населению становится уже непосильно все возрастающее земское обложение… Не упускайте, господа, из виду, что разоренная непосильным земским обложением крестьянская семья не пошлет голодных детей в школу питаться лишь духовною пищею, нет, она пошлет своих детей просить милостыню, школа будет стоять с заколоченными дверьми и окнами».
Относительно «непосильного земского обложения» губернатор неудачно пошутил. Но при нем расходы на земские школы, больницы и другие учреждения резко упали. В школьной сфере предполагалось перенаправить поток учащихся из земских в церковноприходские школы. Уровень преподавания в них был одинаков, но контроль за возможной пропагандой в последних был гораздо эффективнее.
Голицын всемерно поддерживал усилия энергичного тверского епископа Димитрия (Самбикина) в школьной и просветительской деятельности церкви. О чем действительно много пишут «Тверские губернские ведомости» в его время – так это о событиях церковных. Краеведческих публикаций немного (для них теперь есть «Тверские епархиальные ведомости»), но церковные новости о богослужениях, поездках архиерея – все это есть и в губернской газете. Одно время публикуется даже православный календарьмесяце
слов. Голицын был последним губернатором, который жил в старой резиденции на Миллионной. С 1898 года этот дом переходит в собственность епархии, а для квартиры губернатора в Твери государство предоставляет Императорский Путевой дворец.
В личной жизни губернатор был незлым и обходительным человеком. В Твери хорошо запомнили эпизод, как он заплатил 600 рублей (годовой оклад чиновника 8–9го классов) за стекло заграничной работы в Путевом дворце, которое разбил в пьяном кураже приглашенный к нему на прием полковник. В общем, губернатор оправдывал оценку, данную ему в 1916 году: «Милейший человек, но не государственный деятель».
Николай Дмитриевич Голицын оставил пост тверского губернатора
6 декабря 1903 года.
Павел ИВАНОВ
