Об антиквариате как о предмете куплипродажи открыто заговорили в 1990-х, когда начали появляться антикварные лавки и магазины. До этого антиквариат, как и многое другое, считался подведомственным государству, а частные коллекции были под надзором спецслужб. Единственным легальным адресом ценной старины были музеи.
Продажа антиквариата, движения предметов коллекционирования проходили подпольно. Сегодня антикварный магазин открыть несложно, но эта сфера рынка, так же, как и частные коллекции, все равно остается несколько в тени. Наверное, поэтому рассказать о своих коллекциях или бизнесе согласились немногие. Из одного тверского антикварного магазина нас буквально выставили, хозяин наотрез вообще отказался разговаривать.
По понятиям
Мир старины удивительно полярен, в его «медали» – две условные стороны: антиквариат как предмет куплипродажи и антиквариат как коллекции.
Антиквариат в целом – это предметы, обладающие культурной и исторической ценностью, созданные более 50 лет назад. Это могут быть отдельные предметы и целые собрания. В более широком толковании, и особенно в среде коллекционеров, под словом «антиквариат» подразумевается то, что выставлено на продажу или куплено. Юридических нестыковок на этом поле много.
В Тверской области антикваров немного, а вот коллекционеров предостаточно. Статистики по последним нет, зато есть антиквары, которые одновременно еще и коллекционеры.
У крупнейшего в Тверской области коллекционера и исследователя старинных открыток, филокартиста Александра Семёнова отношение к антикварам неоднозначное.
– Антиквар, если он не коллекционер, – это просто бизнесмен. Он сам по себе. У многих репутация плохая, потому что они просто шкуродеры: покупают вещь за три копейки, продают за три тысячи. Получать прибыль в тысячу процентов некрасиво, – считает Александр Николаевич и перечисляет тех антикваров, кто счастливо выпадает из этого списка. Их немного.
Крупнейший исследовательнумизмат Борис Гришин, полвека занимающийся коллекционированием, тоже отмежевывается от понятия «антиквариат».
– От куплипродажи никуда не деться, это вынужденная мера, – говорит он. – Я пятьдесят лет занимаюсь коллекционированием, и у меня нет ассоциаций с миром антиквариата, с этими магазинами. Да, моя нумизматика – это кусочек антикварной жизни, но мои ассоциации – не магазины, а старый клуб нумизматов. Коллекционирования без общения не бывает. А в магазинах и на аукционах общения нет.
Нелюбовь коллекционеров к антикварам обусловлена еще и тем, что те вроде диктуют цены на определенные предметы коллекционирования. Здесь экономическая модель очень простая. Цены на антиквариат диктует спрос. А спрос актуален там, где есть предложение. Антиквару нужна прибыль, и он завышает цены. На эти цены ориентируются продавцы, многие из которых преследуют цель просто выгодно избавиться от старой вещи, не понимая ее ценности. При этом они очень удивятся, когда за покупку предложат гораздо меньше, чем они предполагали.
Исследовательский смак
На вопрос, где сегодня в Тверской области можно честно и объективно оценить старинный предмет, ответы сходятся: нигде. Нести в антикварный магазин коллекционеры не советуют. В музее есть специалисты, но, как правило, музей занимается экспертной оценкой лишь того, что ему предлагают купить.
В Москве государственные музеи за деньги могут выдать экспертизу, но специалисты советуют обращаться именно к коллекционерам по профилю. Например, Александр Семёнов точно оценит старую открытку, Борис Гришин проконсультирует по нумизматике, вышневолоцкий коллекционерисследователь, краевед Евгений Ступкин, имея крупнейшую коллекцию бон (вышедших из обращения бумажных денежных знаков), отлично ориентируется и в их рыночной стоимости. Но проблема все та же: найти коллекционера очень сложно, они ведут себя тихо, не афишируют свои увлечения.
Публичные коллекционеры – это лишь те, кто занимается исследованием предметов своих коллекций, как Семёнов, Ступкин, Гришин…
– Есть коллекции обывательские, дорогие, но уже давно описанные и известные, а есть уникальные с точки зрения науки и исследовательской работы, – объясняет Борис Гришин. – Обывательские чаще всего пропадают: уходит человек – уходит в неизвестность коллекция. Более 30 лет назад меня заинтересовала тема медных русских монет XIV–XVI веков, вскоре оказалось, что она мало исследована, и, по мере накопления материала, я понял, что могу внести свой вклад в науку. Ради этого я многим пожертовал: коллекцией имперских монет и коллекцией бон. Для меня весь процесс коллекционирования на втором месте, а процесс исследования – на первом. Когда работаешь с неопубликованной монетой XV века, занимаешься ее описанием… это необыкновенное ощущение. Я потратил на исследование допетровской нумизматики многие годы. Мы уйдем, коллекция уйдет, но информация останется. И она здесь важнее самой коллекции.
Инвестиции в прошлое
Разговоры об инвестициях в предметы старины имеют под собой серьезное основание. Антиквариат растет в цене.
– Вещи старые могут только дорожать, – говорит владелец магазина «Антиквариат» в Твери Алексей Потахов. – Если вещь редкая, то за год она подорожает на пятьсот процентов, а если ширпотреб, то поменьше, но все равно подорожает.
Но вложение в антиквариат имеет и вторую сторону: выгодная продажа. Купив редкую и очень старую вещь за большие деньги, не получаешь гарантий, что, когда придет пора ее продать, найдется покупатель, готовый отдать еще больше.
Антиквариат, при всех его несомненных достоинствах, с экономической точки зрения обладает важнейшим недостатком: его цену диктует спрос. И если спрос на недвижимость, например, или на продукты питания есть всегда, то спрос на антиквариат в сложной экономической ситуации с треском падает. В форсмажорных обстоятельствах антиквариат на обывательском уровне вообще может обесцениться. Семёнов приводит пример блокадного Ленинграда, рассказывая, как отличный гравер подделывал хлебные карточки и на хлеб выменивал у населения всякие ценности.
– Зачем они ему были нужны в городе, где нечего было есть, где кругом была смерть? Гражданина вычислили и расстреляли, – заканчивает Семёнов.
Судьбы коллекций
Законом Российской Федерации жестко ограничен вывоз предметов старины за границу. Ввоз – пожалуйста. Да, здесь существуют свои нелегальные каналы, контрабанда, но в рамках нашей географии этот вопрос не сильно актуален. По словам антиквара Алексея Потахова, Тверская губерния не могла похвастаться чемто уникальным с точки зрения мировых цен, поэтому экономическая планка в антикварной сфере Тверской области невысока. Почти все самое ценное уже хранится в музеях. В антикварных магазинах Твери сегодня сплошь мелкие коллекционеры и заходящие за подарками. Хотя нежелание некоторых антикваров разговаривать заставляет заподозрить, что не все так безобидно, что в антикварном мире есть теневые доходы и связи с теми, кто нарушает закон, и это не только «похитители икон», но даже вышедшие в поле граждане с металлоискателями.
Коллекционерыисследователи, публичные люди, понятно, свои коллекции не закопают в лесу под елкой, хотя взаимоотношения их с музеями всетаки не очень складываются. Музеи сегодня хоть и пополняют свои фонды новыми закупками, средств на приобретение чегото действительно стоящего и дорогого за свой счет нет. Иногда выручают федеральные деньги.
Тверской государственный объединенный музей каждый год закупает в свои фонды новые экспонаты, и часто – целые коллекции. Многие коллекции отдают музею в дар. Но время, когда музей был единственным местом, где можно было приютить чтото ценное, кончилось.
– В прошлом году нам была передана коллекция изделий из стекла и хрусталя от Каринэ Конюховой, – рассказывает заместитель директора по научной работе Тверского объединенного музея Елена Вартанова, – переданы вещи, связанные с Сергеем Лемешевым; заслуженный художник Людмила Юга подарила музею коллекцию литографий художника Михаила Родионова; была передана большая этнографическая коллекция и многое другое. Но мы понимаем: когда речь заходит о покупке, музей часто проигрывает антикварным магазинам. К нам идут люди, которым нужно не просто продать вещь, но быть уверенным, что она сохранится здесь, а не исчезнет в неизвестности.
Несмотря на сложную экономическую ситуацию, рынок антиквариата и интерес к старине и коллекционированию развиваются, соответственно, требуют регламента. Отношение государства к этому вопросу тоже вызывает двоякую реакцию. Сегодня многие коллекционеры боятся национализации своих собраний, этим и обусловлено то, что большинство из них находятся в тени. С другой стороны, понятно, что взять под контроль движение внутри страны национального культурного достояния все же необходимо. Как говорят коллекционеры, вся проблема в том, что, стараясь регламентировать эту сферу, многие чиновники не понимают сложнейшей ее специфики, не видят вторую сторону старинной медали, не раскладывают по полочкам подкатегории. А ведь интерес к прошлому, его бытовому и духовному воплощению невозможен без систематизации, как невозможна единая оценка значимости той или иной вещи. И если Тверская область с точки зрения рынка антиквариата мало интересна и ценна, то у музеев и коллекционеров мнение на этот счет кардинально обратное. Все зависит от того, с какого угла смотреть на эти стороны большой медали. Например, по мнению российской нумизматической элиты, нумизматика Тверского княжества среди других княжеств занимает первое место по количеству и разнообразию объектов исследования. Об этом говорит Борис Гришин.
– Тверской музей имеет право на богатейшую отдельную экспозицию монет Тверского княжества.Это научный подход. Мнение рынка мы уже услышали.
Александр ДЫЛЕВСКИЙ
Фото Юрия СУРИНА и автора
