К 115-летию нашего земляка Героя Советского Союза Ивана Михайловича Афонина (1904–1979)
В моем родном Весьегонске генерала Афонина боготворили и фронтовики, и руководство, и простые жители. После войны он каким-то немыслимым путем пригнал в подарок в наш городок трофейные немецкие тягачи и союзнические «студебеккеры», обеспечив техникой работу лесозаготовительной конторы. Благодарные весьегонцы построили ему домик в центре города, на берегу Чухарного ручья. Дети бегали за ним толпой, потому что у «дяди Вани» карманы были полны для них конфет и пряников.
Его двоюродная сестра тетя Паша жила в соседнем с нашим доме, и Иван Михайлович нередко заглядывал к ней с московскими гостинцами. Она говорила – ворчливо, но с гордецой, что в детстве у него были самые драные в деревне штаны, потому что он не пропускал ни одной соседской яблони, а его не пропускала ни одна собака. Моему близкому другу Александру Кондрашову он рассказывал, как однажды вместе с другими ребятами в шутку пытался спустить с пригорка амбар, где были новобрачные.
Из первых уст
Сначала я, мальчишка, смотрел лишь издалека на этого могучего красавца в генеральском мундире со Звездой Героя, а потом осмелел и стал принимать участие в разговорах. Заметив мой интерес к военной истории, генерал не раз и не два вспоминал различные фронтовые эпизоды, и я до сих пор хорошо их помню: как он заблудился ночью на машине в степи у реки Халхин-Гол, выехал прямо к позициям японцев, уже расчехлявших орудия, и предупредил об этом Жукова; как монгольский маршал Чойбалсан облобызал его, подарил дорогую саблю и присвоил ему звание полковника своей армии, а Жуков, чтоб не ударить в грязь лицом, дал ему через звание полковника нашей армии; как под Будапештом две недели начальником политуправления у него был генерал-майор Леонид Брежнев; как он, командуя Будапештской ударной группой войск, получил в январе 45-го двадцать одно осколочное ранение, и генерал-лейтенант медицинской службы Николай Еланский (они вместе воевали еще на ХалхинГоле) тащил один из осколков через рот при помощи плоскогубцев и карманного зеркальца, поскольку его чемоданчик уничтожило взрывом этого снаряда; как с батальоном десантников он взял в плен в Маньчжурии императора Пу И. Все это было истинной правдой, но в книгах об этом не писали.
Его ответ в полубреду Еланскому, который спросил командующего, разрешает ли тот тащить осколок подручными средствами, – «В весьегонском желудке долото сгниет», расцененный великим хирургом как разрешение, стал в какой-то степени моим жизненным девизом, научил терпеть, когда уже и сил-то нет. Очень жалею, что затерялась моя маленькая красная записная книжка, в которой Иван Михайлович начертал своей исковерканной рукой (помню озноб при рукопожатиях) разработанный им план взятия венгерского города Секешфехервара, позволявший избежать больших потерь. «А пока я лежал в госпитале, заменивший меня Манагаров столько ребят загубил!» – негодовал старый генерал. Подражая Афонину, я упросил маму перешить для меня отцовский китель в подобие школьной формы и два года ходил в нем в школу, пугая учительниц строгим рядом блестящих пуговиц.
Жизнь и борьба
Иван Михайлович Афонин родился 20 апреля 1904 года в деревне Крешнево близ Весьегонска. Работал на родине председателем сельсовета, а в 1926 году был призван в ряды Красной Армии. Через год его направили на учебу, и в 1929 году Афонин окончил кавалерийскую школу в Ленинграде. Он всегда говорил, что, несмотря на бесшабашный характер, очень любил учиться, и после Курсов переподготовки начсостава при Объединенной военной школе им. ВЦИК окончил Военную академию им. М.В. Фрунзе. Рос он и в должностях. С осени 1936 года Иван Михайлович служил в Монголии – был начальником оперативного отдела Особого корпуса советских войск, а в 1939 году – развернутой на его базе 1-й армейской группы.
Об участии Афонина в боях на реке Халхин-Гол в 1939 году маршал Жуков так писал в «Воспоминаниях и размышлениях»: «Перед рассветом 3 июля старший советник монгольской армии полковник И.М. Афонин выехал к горе БаинЦаган, чтобы проверить оборону 6-й монгольской кавалерийской дивизии, и совершенно неожиданно обнаружил там японские войска… Оценив опасность новой ситуации, Иван Михайлович Афонин немедленно прибыл на командный пункт командующего советскими войсками и доложил сложившуюся обстановку на горе Баин-Цаган… В 7 часов утра подошли первые группы нашей бомбардировочной и истребительной авиации, начавшие бомбить и штурмовать гору Баин-Цаган… Медлить с контрударом было нельзя, так как противник, обнаружив подход наших танковых частей, стал быстро принимать меры для обороны и начал бомбить колонны наших танков. А укрыться им было негде – на сотни километров вокруг абсолютно открытая местность, лишенная даже кустарника… В 10 часов 45 минут главные силы 11-й танковой бригады развернулись и с ходу атаковали японские войска… Бой продолжался день и ночь 4 июля. Только к 3 часам утра 5 июля сопротивление противника было окончательно сломлено, и японские войска начали поспешно отступать к переправе. Но переправа была взорвана их же саперами, опасавшимися прорыва наших танков. Японские офицеры бросались в полном снаряжении прямо в воду и тут же тонули, буквально на глазах у наших танкистов… Утром 5 июля на горе Баин-Цаган и на западном берегу реки Халхин-Гол все стихло. Сражение закончилось разгромом главной группировки японских войск».
В предвоенное время Афонин служил на ответственных должностях в Одесском военном округе, в феврале–марте 1941 года состоял старшим адъютантом начальника Генерального штаба РККА генерала армии Георгия Жукова.
С первого и до последнего дня Великой Отечественной войны он находился на фронте, делил с солдатами все тяготы и опасности походной жизни, и они обожали своего командира. Его 469-й полк встретился с врагом 22 июня 1941 года на реке Прут в Молдавии. Несколько дней кипела неравная битва. Захватчики понесли огромные потери, и только по приказу командования полк отошел к Днестру. В окружении командир полка сохранял спокойствие и, приняв смелое решение, обрушивался на противника всеми силами в слабом месте и выводил подразделения из «мешка». Полк Афонина, составляя арьергард отходивших на восток советских войск, вынес всю тяжесть боев.
22 июня 1942 года в бою на Северском Донце он был тяжело ранен. Один из четырех осколков, самый крупный, врезался через лопатку в правое легкое. Хирурги удалили его, а остальные не тронули.
В августе 1942 года Афонин принял 300-ю стрелковую дивизию. Она была направлена на Сталинградский фронт, в район Камышина, переправилась через Волгу и заняла оборону по ее левому берегу, не дав немецким частям перейти через реку. Когда группировка Паулюса была окружена, дивизия переправилась через Волгу и в ходе Котельниковской оборонительной операции встала на пути группы армий Манштейна. 19 декабря его бойцы подбили и сожгли 39 бронированных машин, на следующий день – еще 19. Противник отказался от дальнейших попыток наступать и стал окапываться. 21 декабря дивизия перешла в наступление, а через неделю ушла вместе с танковым корпусом селижаровца Павла Ротмистрова в прорыв по левому берегу Дона.
В феврале 1943 года Сталинградская битва победно завершилась. 300-я дивизия преобразована в 87-ю гвардейскую. Афонину присвоили звание генерал-майора и наградили его орденом Суворова 2-й степени.
Комкор Победы
С апреля 1943 года и до самой Победы Иван Михайлович – командир 18-го гвардейского стрелкового корпуса 13-й армии Центрального (1-го Украинского) фронта. Его корпус сражался на Курской дуге, форсировал Днепр, наступал и оборонялся севернее Киева, продвигался с боями по Правобережной Украине и вышел к Карпатам. За расширение плацдарма за Днепром Афонин был награжден вторым орденом Суворова.
18-й корпус особо отличился в сражении за Будапешт. 11 января 1945 года гвардии генерал-майора Афонина назначили командующим Будапештской ударной группой войск 2-го Украинского фронта. В нее входили два советских и один румынский корпуса, девять приданных артиллерийских бригад. Группа успешно штурмовала левобережную часть Будапешта — Пешт – и практически полностью освободила ее. В плен было взято до 55000 вражеских солдат и офицеров. В одном из боев 24 января 1945 года командующего тяжело контузило, он получил множественные осколочные ранения. Трое суток продолжалось шоковое состояние, а придя в сознание, он отказался эвакуироваться дальше полевого госпиталя. Он вновь принял командование 18-м корпусом, участвовал с ним в Братиславско-Брновской и Пражской операциях. Из-под Вены корпус, переправившись через Дунай, совершил от Братиславы бросок через Малые Карпаты к Брно. Взятие города отрезало бы путь отхода гитлеровским войскам, застрявшим в Карпатах, и обеспечивало быстрое освобождение Праги. Верховный главнокомандующий И.В. Сталин лично приказал генералу Афонину провести эту операцию за три дня. И 26 апреля 1945 года командующий 2-м Украинским фронтом маршал Родион Малиновский рапортовал о выполнении приказа и главенствующей роли в этом 18-го гвардейского корпуса.
28 апреля 1945 года гвардии генералмайору Ивану Михайловичу Афонину было присвоено звание Героя Советского Союза (медаль «Золотая Звезда» № 4789).
О салюте Победы гвардейцы Афонина узнали во время сражения за Прагу. До 14 мая они продолжали вести бои с гитлеровцами, отказавшимися сложить оружие. Народы Европы ликовали, а бойцы и командиры 18-го гвардейского стрелкового корпуса еще шли на штурм вражеских позиций и умирали в боях юго-западнее Праги.
На Параде Победы на Красной площади 24 июня 1945 года Герой Советского Союза генерал-лейтенант Иван Афонин командовал сводным полком 2-го Украинского фронта. Его парадная сабля и мундир – в экспозиции Весьегонского музея. Помню, как он говорил мне, студенту, о документальном фильме «Парад Победы»: «Славка, посмотри, как здорово камера работает: Сталин – Афонин, Сталин – Афонин…»
В июле 1945 года 18-й гвардейский корпус под командованием генерала Афонина прибыл на Дальний Восток, участвовал в советско-японской войне, прошел через хребет Большой Хинган, преодолев с боями почти 1200 километров, был награжден орденом Красного Знамени.
«Здравствуй, Иван Михалыч»
После войны Афонин окончил Военную академию им. К.Е. Ворошилова, занимал ряд высоких командных должностей, был замкомандующего Западно-Сибирским военным округом. С 1960 года он являлся заместителем начальника кафедры тактики высших соединений Военной академии Генерального штаба, а в 1968 году вышел в отставку и возглавил советско-монгольскую секцию в советском комитете ветеранов войны. Очень часто Иван Михайлович бывал в Весьегонске, выступал перед молодежью.
Рассказывать о моем любимом «дяде Ване» можно бесконечно. Вот одно из последних прижизненных впечатлений. Летом 1971 года я во время студенческой практики был замполитом лагеря допризывников на острове на Рыбинском водохранилище. Когда мы построили все необходимое, на открытие приехал генерал Афонин при всех регалиях. Среди них — Звезда Героя, два ордена Ленина, четыре ордена Красного Знамени, два ордена Суворова, ордена Богдана Хмельницкого, Красной Звезды, Красного Знамени Монгольской Народной Республики. После торжественной церемонии он присел на пенек, и я спросил его: «Что новенького, Иван Михайлович?». Он говорит: «Знаешь, Славка, пригласили меня в прошлом году 4 апреля в венгерское посольство на 25-летие освобождения Венгрии. Стоим в ряд. Я самый младший по званию, остальные – маршалы. Вдруг раздвигаются двери – и входит Леонид Ильич. А он у меня начальником политотдела был в Будапеште. Я думаю: узнает ли? Последний раз в Алма-Ате виделись в 57-м на аэродроме. Он идет, руки пожимает. Подошел ко мне, руку протянул и говорит: «Здравствуй, Иван Михалыч». Я даже заплакал, не удержался».
Герой Советского Союза, почетный гражданин города Ужгорода, генерал-лейтенант Иван Михайлович Афонин скончался 16 января 1979 года. В Весьегонске его именем названа улица, на которой укреплена мемориальная доска.
Вячеслав ВОРОБЬЁВ
