Став чумой последнего десятилетия ХХ века, наркомания шагнула в век XXI. Но если в 1990-х это явление вызывало шок, то сейчас в общественном мнении оно не считается
– Наталья Михайловна, как бы вы охарактеризовали наркоситуацию в Твери и области?
– Сейчас ее можно считать относительно стабильной. По вовлечению в потребление и видам наркотиков она держится на одном уровне, по крайней мере, на протяжении последних трех лет. Той динамики, которая была в начале наркотизации молодого поколения в 1990-х, сейчас нет. Хотя небольшой прирост существует, активной смены поколений не происходит. Сформировался определенный круг потребителей.
– На что, по-вашему, прежде всего должен делаться упор в борьбе с наркоманией?
– Основные мероприятия, на мой взгляд, должны носить профилактический характер. И начинаться профилактика должна с самого раннего возраста. Комплекс профилактических мер у нас не выработан, предпринимаются лишь эпизодические шаги. Есть наркологический диспансер и отдел межведомственного взаимодействия в управлении Федеральной службы по контролю за оборотом наркотиков (ФСКН), но этих сил явно не хватает, чтобы привить устойчивое неприятие наркомании. В 1999 году в Тверской области был принят закон о противодействии распространению наркотических и психоактивных веществ, который должен был лечь в основу системы профилактических мер, объединив усилия органов государственной власти, местного самоуправления и общественных организаций. Планировалось четко поставить задачи для всех структур: медицины, комитета по делам молодежи, правоохранителей. Но из-за поправок, внесенных в федеральный закон, все региональные правовые акты стали недействующими и полномочия по организации и профилактике были полностью выведены на федеральный уровень. И эти процессы могут регулироваться только федеральным законодательством, что, на мой взгляд, принципиально неверно, поскольку так дойти до каждого человека практически невозможно. В соответствии с законодательством всеми профилактическими работами должна заниматься ФСКН, хотя ее первейшая задача состоит, на мой взгляд, в пресечении поступления наркотиков и торговли ими. Сегодня мы проводим профилактику с уже сложившейся категорией наркозависимых.
– А что, взаимодействие с ФСКН нормально выстроить не получается?
– Достаточно плотными были наши контакты с отделом по борьбе с незаконным оборотом наркотиков (ОБНОН) в системе МВД. После образования ФСКН эти контакты фактически прекратились. Однажды к нам пришли сотрудники отдела межведомственного взаимодействия управления ФСКН, задачей которого является именно профилактика. Они с ходу стали требовать от нас отчеты. Методы их работы себя раскрывают. В этом отделе должны, на мой взгляд, быть гражданские люди с психологическим образованием.
– Скажите честно, насколько реально бросить употребление наркотиков тем, кто от них уже серьезно зависит.
– Случаи, которые мне известны в нашем городе, можно пересчитать по пальцам. К сожалению, за 15 лет существования нашего движения нам не удалось выстроить систему реабилитации наркозависимых, успешно функционирующую на Западе. Я видела, как это делается в Германии. Каждая ступень, от первого обращения до выздоровления, выстроена совершенно четко. Существуют кафе для наркозависимых, куда они могут прийти выпить чашечку кофе, постирать одежду, получить одноразовые шприцы и презервативы. Во-вторых, в Германии существует заместительная терапия, большое количество наркозависимых по рецепту врача и в его присутствии получают порцию метадона. Это позволяет им не искать средства на поиск наркотиков, совершая преступления, и они перестают быть социально опасными. Процедура эта не очень затратная. У нас такой практики нет. В 1990-х годах мы пытались создать в Твери пилотную площадку для прохождения подобной терапии. Но нам ничего не удалось добиться. Общество оказалось к этому не готово. В свое время мы с боем пробивали в Твери помещение для наркодиспансера в Южном. Жители близлежащих домов, директора школ и детских садов устраивали натуральные бунты, выходя на улицу. В то же время каждый из них знал адреса наркоточек и спокойно проходил мимо. Проблема наркомании стала проблемой государственной безопасности. Потери молодого поколения, которые мы несем, сопоставимы с потерями масштабных войн. Уходят из жизни молодые люди – прежде всего из-за развития сопутствующих заболеваний.
– То, что заместительная терапия избавляет наркомана от необходимости совершать преступления ради наркотиков, огромный социальный плюс. Фактически решение отдельной проблемы…
– Безусловно. Мы очень много лет работали с системой исполнения наказаний. Посещали специализированные колонии, создавая площадки для ВИЧ-инфицированных. И видели, что достаточно большое число содержащихся в системе ФСИН так или иначе попали туда из-за наркотиков, совершив различные преступления на почве наркомании.
– Как вы оцениваете результаты работы ФСКН по пресечению наркотрафиков?
– С позиции обычного гражданина. Не хочу никого ни в чем обвинять, но считаю усилия правоохранительных органов недостаточными. До тех пор пока можно купить наркотики, работа ФСКН не может считаться удовлетворительной. Кроме того, в бытность ОБНОНа бороться со злом приходилось и внутри самих силовых структур, поскольку имели место факты коррупции среди самих сотрудников, занимающихся оперативной работой. Наверное, все помнят громкие аресты больших чинов из правоохранительных органов в нашей области, курирующих борьбу с наркотиками. О положении дел в ФСКН в этом отношении сказать ничего не могу, так как никакими фактами не владею. По крайней мере, нашумевших разоблачений в нашем регионе не было. Потворствует наркодилерам и либеральное законодательство. Уверена: за распространение наркотиков ответственность нужно ужесточать на государственном уровне. В Таиланде, например, по этой статье предусмотрена смертная казнь. А у нас к чрезвычайным мерам относятся с некоторым опасением и боязнью.
– Сейчас достаточно активно обсуждается введение уголовной ответственности за потребление наркотиков. Что вы об этом думаете?
– Уголовную ответственность вводить надо было раньше, а не сейчас, когда мы создали целое поколение наркозависимых. Уголовное их преследование считаю неправильным, поскольку вина здесь лежит на обществе и государстве. Бороться нужно с распространителями и поставщиками. Да и тюрем для всех наркоманов просто не хватит. Мы выпустили этого джинна в свое время, а загнать назад его теперь невозможно.
– Существует определенная субкультура, превозносящая образ жизни наркозависимых. Она использует ресурс кино- и музыкальной индустрии, воспевая путь, ведущий в никуда. Как ей противостоять?
– Такая культура действительно есть. Она представляет собой реальный механизм вовлечения в наркосреду. Создает серьезную информационную угрозу, окружая наркоманию ореолом ложной романтики, выставляя наркозависимого чуть ли не суперменом. За примерами далеко ходить не надо. Герой ставшего в свое время знаковым фильма «Криминальное чтиво» употребляет героин с явно демонстрируемым удовольствием. Для московского топ-менеджера из книги «Духless», современного телеведущего и писателя-публициста Сергея Минаева кокаин служит естественным фоном богемного куража, является неотъемлемым символом принадлежности к материально обеспеченному слою. Таких примеров в кино и литературе можно отыскать бесконечное множество. О музыке я вообще не говорю. Вполне естественно, что и у молодежи, мечтающей о красивой жизни, возникает желание приобщиться к ней, попробовать наркотики. Мимолетное наслаждение мгновенно оборачивается мучительными ломками, и «знак избранных» становится крестом на их собственной судьбе. Таким «идеалам» можно противостоять, лишь создав антипод взращенному медиасредой псевдогерою. Культивируя образ физически здорового и духовно полноценного человека, не нуждающегося в наркотическом дурмане. Но над этим творцы культуры работать не спешат.
Антон СТАРИКОВ
