До Великого поста еще две с половиной недели. Но все церковные верующие знают, что в храмах уже началось чтение так называемой Постной Триоди – книги, в которой содержатся молитвы и песнопения, употребляемые в Великий пост.
Пока таких чтений немного, потому что три недели перед началом собственно поста называются подготовительными. И в них по уставу не только нет поста, но даже ослабляются те постные правила, которые существуют обычно. Например, нынешняя неделя, так называемая «Неделя о Мытаре и Фарисее», – это неделя, когда нет поста по средам и пятницам. Еще одна такая неделя будет последняя перед постом – Масляная, или Мясопустная (с 3 по 10 марта). Но тогда, правда, уже действует запрет на мясные продукты (но разрешено все остальное).
Очень частая и благодарная тема проповедей и статей в пост и около него – почему не особенно важно есть, что предписано, но важно быть добрым и «не есть людей». В смысле – «не есть их поедом», как говорили в старые времена. Удобнее быть добрее к ближним, если постоянно держать в уме пищевые ограничения. Люди обычно добры, но в состоянии внезапно наступающего аффекта могут об этом забывать. Самый мирный человек в состоянии внезапного гнева может натворить такое, на что потом сам же удивится и сильно пожалеет. То есть пост – как своего рода помощник в самодисциплине.
Но мне вспоминается в этой связи другой факт. По странному стечению обстоятельств в последнее время я оказался в роли лектора и рассказчика о национальной русской кухне и ее особенностях. Без специального побуждения этой темой заниматься я бы не стал. А тут пришлось – выбирать из классических и не очень текстов разные отрывки о меню трактиров и ресторанов, составе блюд и частоте их употребления, в основном – на тверском материале.
Так вот, всем, кто занимается темой русской кухни, открывается поразительный и красноречивый факт: эта кухня насквозь пронизана сезонными отличиями, продиктованными исключительно церковными уставами. Это не случайно. Русские блюда варьировались от сезона к сезону, и это варьирование серьезно зависело от того, постный или скоромный день по церковному календарю в данный момент. Зная, с каким вниманием относятся к трапезе в современных монастырях (и какая вкусная эта трапеза даже в постные дни), уже не удивляешься, читая о таком же отношении к еде в древности. Местами из чтения монастырских уставов (положенных у нас в основу приходских) не понимаешь, а где в них, собственно, о «духовном»: все про еду да про еду. Современного человека это удивляет.
Но когда занимаешься этим поглубже, то понимаешь, насколько глубока мудрость: «человек есть то, что он ест». В национальной кухне заложено больше, чем мы можем просто допустить из анализа вкусовых привычек. В ней – пласт древнейших слов из лексикона стряпух и поваров, обычаи ежедневного обихода, распорядка дня, правила поведения у плиты (или очага, или печки), правила поведения за столом. И так далее. Можно сказать, что пища во многом создает нацию, вместе с языком и культурой. Воздержусь из анализа того, как пища влияет на человека на генетическом уровне. Но как-то так, незаметно для нас – влияет. И в том числе – на ваше религиозное настроение.
Поэтому, даже будучи «образованным» человеком, я не смеюсь, когда читаю про «разрешение на сыр и яица», «мирские же да едят мяса», или про «разрешение на сущ» или: «братии на трапезе велие утешение» и иные странные тексты, любопытство к которым особенно возрастает в дни приближающегося поста. Оно выглядит, на первый взгляд, местами наивно, местами смешно.
Но только выглядит, и только на первый взгляд.
Павел ИВАНОВ, «Тверские ведомости» pavelivanov2007@mail.ru
