Для нас, его знакомых, это было не то, что неожиданно – последние два года он так и не оправился от инсульта – но очень и очень горько. Человек он был легендарный. Архитектор-реставратор, один из организаторов дела описания и сохранения памятников архитектуры и монументального искусства. Кроме того – писатель-искусствовед. Талантливый, яркий, умевший вкусно и просто подать материал.
С его именем в Тверском крае связано очень многое. Он был одним из тех, кто реставрировал церковь в Городне-на-Волге, возглавлял реставрацию и исследование храмов в Кушалине и Иванищах. А сколько сил отдал он усадьбе Чукавино – и уже в недавние годы! Книги о памятниках западной части Тверской области – «Торопец и окрестности», «Художественные памятники Селигерского края» стали бестселлерами и до сих пор используются как первоисточник по памятникам Торопца, Осташкова, Андреаполя. И это при том, что подготовлено им было гораздо больше: не увидели свет отдельные издания о селижаровско-ржевском Верхневолжье, о Кашине и его достопримечательностях, об Оршином и Екатерининском монастырях в Твери и другие.
В пору, когда дело описания памятников еще только начиналось (это был конец 1960-х), Калининская область выглядела в глазах «просвещенной» публики как бедная падчерица в тени «Золотого Кольца». Памятники XVIII-XIX вв. тогда всерьез мало кто рассматривал. Чтобы убедить читающую публику, что здесь есть что посмотреть, потребовался труд целой плеяды подвижников (с гордостью мы можем включить в эту плеяду и нашего Владимира Захаровича Исакова, сделавшего так много для изучения и популяризации Селигерского края). В этом ряду стоит и имя Артура Галашевича.
Работа по описанию памятников, составлению паспортов на них и постановка на государственную охрану велась в 1970-х гг. очень и очень неплохо. Разумеется, были, и часто, ошибки, были пропуски – но тот не ошибается, кто ничего не делает. Не могу не отметить Артура Адамовича и как прекрасного фотографа. Зеркальный фотоаппарат делал его похожим на журналиста центральной газеты – персону для глубинки в советские годы священную. С другой стороны, часто на «развалюхи» начинали обращать в провинции внимание только после того, как их (а не фермы и лучших доярок) фотографировал этот странный столичный человек…
Знавшие близко Артура Галашевича люди говорили, что он стал лучше и мудрее с возрастом. Здесь могу только подтвердить: внутренняя работа в нем шла всегда, он не стеснялся учиться до самого конца. Помню, как он подошел ко мне, совершенно начинающему тогда автору, представлявшему только-только подготовленную книгу о Савватьевой пустыни, и сказал: «Вы молодец, написали гораздо лучше, чем я смог бы, теперь я спокоен за эту тему».
Он с удовольствием рассказывал о своих походах и приключениях: как добирался пешком от Торопца до пеновского Отолова, нос к носу столкнувшись на дороге с медведем и невольно оказавшись вынужденным принимать роды в деревне, где он остановился. И оставалось лишь пожалеть, что записать их все так и не хватило времени, а ему было недосуг, манили новые проекты: он мечтал о Кашине. Город на Кашинке несказанно ему нравился, он серьезно мечтал здесь пожить подольше. Здесь он принял крещение с именем Николай – в Николаевском Клобуковом монастыре.
…И не забыть бы, не оставить того доброго дела, которому он посвятил жизнь. В меру сил хранить наше культурное наследие. Артур Адамович, мы Вас помним!
P.S. Отпевание Артура (Николая) Галашевича состоится 24 октября в Москве, в церкви Иоанна Воина на Якиманке, которой он посвятил книгу, волею судьбы оказавшуюся последней, а похороны – в родной деревне Матренино под Волоколамском.
Павел ИВАНОВ
