Осужденная Ирина Касьянова пишет стихи, равняясь на своих кумиров Иосифа Бродского и Владимира Высоцкого
Пятая вышневолоцкая исправительная колония общего режима. Это место, наверное, ничем не отличается от других женских зон, разбросанных по карте необъятной страны. Люди в форме, стальные прутья тюремных решеток, надзорная вышка и высокий бетонный забор, увитый металлическим плющом колючей проволоки и наглухо отрезавший внешний мир. Побывать здесь довелось благодаря ознакомительной поездке, организованной региональным управлением Федеральной службы исполнения наказаний. Она была приурочена к знаменательной дате: 12 марта уголовноисполнительной системе РФ исполнилось 133 года.
Наш разговор с осужденной Ириной Касьяновой состоялся в центре социальнопсихологической реабилитации учреждения. Впечатление от встречи было необычное с первых минут. Тюремная роба с нашитой табличкой, выдержанное «здравствуйте» и приветливая улыбка. В руках блокнот, испещренный столбцами стихотворений.
Любовь к литературе Ирине прививали с детства. В семье очень много читали. В основном классику. Это и стало отправной точкой. Наказание за торговлю наркотиками (статья, по которой осуждена моя собеседница) в колонии отбывает примерно четверть заключенных. История Ирины в общем типичная: счастливое детство, школа, заочное отделение института и работа. Потом все перечеркнули наркотики. Сначала просто употребляла, а когда денег на зелье уже не хватало, стала торговать. Дальше все как в страшном сне: арест, суд и зона.
– Сюда попала в 2008м. 25 декабря, фактически перед самым Новым годом, – рассказывает девушка, устроившись в кресле напротив. – Это был, конечно, шок для меня. Когда я в первый раз зашла в секцию отряда, там люди смеялись по какомуто поводу. Я тогда подумала: как можно смеяться здесь, в таких условиях! Тогда казалось, что жизнь кончена. Полгода ушло просто на то, чтобы както адаптироваться к происходящему. Плакала даже тогда, когда видела рекламу по телевизору. Спасло меня, наверное, то, что по природе я человек увлекающийся.
Уже забытая в наркотическом омуте страсть – поэзия – здесь проявилась снова. Конечно, не сразу. Потребовалось время на то, чтобы существование обрело равновесие, а главное – перспективу вернуть утраченную свободу. Заключение, по словам самой Ирины, стало сильным творческим импульсом, позволившим полностью переосмыслить происходящее. То, что там, на воле, просто не замечалось как обыденность, здесь приобрело отчетливые контуры и воплотилось в поэтические образы. В числе литературных кумиров Ирины Касьяновой нобелевский лауреат и диссидент Иосиф Бродский и поэтбард Владимир Высоцкий. Оба с непростой и, несмотря на прижизненную славу, в общемто трагической судьбой.
– Мое знакомство со стихами началось еще в детстве, – вспоминает Ирина. – Бабушка постоянно читала Есенина и многие из его стихов помнила наизусть. На Есенине выросла и я. Когда стала систематически колоться, конечно, почти не писала. Да и то, что было сделано до этого, на широкую публику не выносила. У наркозависимых круг общения, как вы понимаете, очень узкий, так что оценивалось все исключительно окружающим «бомондом». Но рецензии были очень даже ничего. Когда после долгого перерыва вернулась к стихам уже здесь, получалась просто чушь, и поначалу все перечеркивала. Потом вроде както выровнялось.
Впрочем, цензоры нашлись и в колонии. Это небольшая группа людей из числа тех женщинзаключенных, кому не чуждо высокое искусство, а также персонал исправительного учреждения. Стихи Ирины Касьяновой часто публикуются в ведомственной газете «Преодоление».
В принесенной тетрадке бегло просматриваю несколько стихотворений. Вещи действительно неплохие. Сама девушка к своему творчеству относится весьма критично и требовательно. Тематика стихов – индивидуальные переживания и пограничные ситуации, в которых оказывается герой (или антигерой). Определенный след оставила субкультура наркозависимых. А вот тюремное арго, или так называемая «феня», в текстах напрочь отсутствует.
– У нас жаргон есть, конечно, но он не особенно широко распространен. Во всяком случае, с людьми, с которыми я здесь поддерживаю отношения, мы общаемся на нормальном человеческом языке.
Свободное время Ирина Касьянова практически полностью посвящает самообразованию. За время своего нахождения в колонии прочитала Солженицына, Аксёнова и Довлатова.
– Чтение тут единственный способ уйти от окружающей действительности. Главное – объяснить остальным, что хочешь остаться одна и чтобы тебя не трогали. Тогда все в порядке. На окружающий шум я уже просто не обращаю внимания. Ктото может радио слушать, ктото о чемто громко говорить рядом. А ты просто абстрагируешься от этого.
Впрочем, помимо творческой жизни, дающей внутреннюю свободу, в колонии есть и трудовая, которая занимает большую часть времени. В ней Ирина Касьянова швея. Освободившись, девушка планирует найти работу по душе. Хочется верить, что так оно и будет. Сейчас ей 26. Там, дома, уже простили и очень ждут мама, брат и тетя. Впереди долгожданная свобода и целая жизнь. И, конечно же, поэзия.
Антон СТАРИКОВ
