Потерянные берега

Общая беда объединяет жителей приволжских сел Конаковского района

Белые стены красавицы церкви в селе Свердлово Конаковского района быстро удаляются от нас. Водохранилище в этом месте неширокое. На глазах приближается левый берег Волги, весь заросший лесом. Несколько минут – и лодка готова пристать к низкому песчаному берегу.

Увлеченный созерцанием нового пейзажа, я пропускаю другой рокот, совершенно не слышный за шумом нашего лодочного мотора. Хорошо, что правящий нашей лодкой Александр, человек местный и опытный, этот рокот слышит. Он резко разворачивает нашу посудину носом к волне. Бах! Бах! Бах! Волны крутые и неожиданно высокие на мелководье. Несмотря на то, что мощный мотор работает на форсаже, лодка едва удерживается на гребнях, а нас окатывает ледяной водой. Где­то на горизонте уже видна огромная яхта класса «река – море», которая пролетела на большой скорости мимо нас и всё это вызвала. Обычную весельную лодку перевернуло бы. Это счастье, что те, кто в яхте, просто не заметили нас…

Именно поэтому местные жители из Вахонинского сельского поселения стараются не пользоваться лодками для переправы на левый берег Волги, несмотря на то, что для многих из них на той стороне Волги – историческая родина. Там когда­то было село Борки, уничтоженное при устройстве Иваньковского водохранилища.

С этой улетевшей вдаль яхты мы начали знакомство с конаковскими беззакониями, творящимися здесь, на волжских берегах, настолько часто, что о них уже устали говорить. Строго говоря, список их открыла не яхта. На сельском кладбище на берегу на окраине села Свердлово было многолюдно, стояли машины. «Похороны?» – поинтересовался я у моих спутников. «Нет, пикник. Видите, костер разводят».

…Берег за кладбищем был пуст, возле него стояла баржа, грузившая песок. «А здесь расположен скотомогильник с сибирской язвой, и песок выгружать они, по идее, не имеют права. Но им больше негде пристать, кроме как к скотомогильнику. Так же, как негде приткнуться к берегу Волги отдыхающим, кроме как у кладбища».

После этого островок у левого берега Волги, облепленный туристскими стоянками, как лодка деда Мазая зайцами, уже совершенно не удивил.

Возглавляющая некоммерческое партнерство «Борки» Ольга Владимировна Селина, согласившаяся показать свои «просторы» и заодно съездить в исторические Борки, постоянно проживает в Свердлове. Борки переселились в 1936 году отдельным посадом на новое место, немного в стороне от основного села Свердлово (прежнее название Новое).

Сейчас уже мало остается тех, кто помнит бывшие Борки на левой стороне. Но деревня осталась – в смысле братства людей, большинство которых уже горожане, имеющие жилье в столице, часто с неплохим достатком. Но они все равно – «борковские». И эта наследственная гордость движет ими сейчас, дает импульс объединиться.

– На самом деле это наши бабушки начали, – рассказали мне в беседе Ольга Селина и Татьяна Демидова, депутат Вахонинского сельского поселения. – Их уже мало осталось. А десять лет назад, когда начался захват берегов, они тревогу первыми подняли: «Детки, да как же? Мы в войну отстояли, отстроили, а нынче хуже вой­ны… Вам нужно подыматься, иначе вас без берегов оставят“. И поднялись. Тетя Надя Морозова, Вера Степановна Кадышникова, другие. Многие померли уже. Но они нам крепко помогли. Сколько сходов было, на суды бабушки наши всей деревней ездили.

Собеседницы наперебой вспоминали подробности судов, длившихся аж с 2004 года. Они перевидали многих тверских братков, столкнулись с коррупцией в судах, познали, чего стоят областные и районные чиновники. О ходе этих судов читатели “» могут узнать из статьи «Море… в аренду» Надежды Нестеровой (№  49 от 7–13 октября). Те гектары земли, ради которых, собственно, велась и ведется борьба, – последний кусок береговых угодий на территории Свердлова, который еще доступен для всех. Каким­то чудом обошлось без криминальных разборок, хотя активисткам «Борков» назначали «стрелки» по всем бандитским правилам. Но бабы, которые братков знавали еще шкодливыми пацанами, стрелок не убоялись. Крутые парни, или, как их научнее называть, «представители инвестора», к счастью, не пошли на крайние меры: жечь никого не сожгли. Иные из них за эти годы сели за решетку, иные погибли безвременной и напрасной смертью, иные раскаялись. Но гораздо более страшные и безжалостные, чем братки, «инвесторы», увы, не успокоились, и борьба продолжается.

– Когда еще вначале мы приехали в Москву, нам сказала одна хорошая женщина в департаменте природопользования: не увлекайтесь одной борьбой, – рассказывает Ольга Селина. – И мы вняли этому разумному совету и стали созидать. С 2007 года готовы документы на создание государственного природного заказника в окрестностях села Свердлово. Проведены все необходимые научные экспертизы. Биологи, экологи, географы из Твери и Москвы подтвердили уникальность нашей территории и необходимость сберечь ее от застройки. И с 2007 года этот проект упорно игнорируется.

…Вернем, однако, читателей к тому, с чего мы начали. Нам все­таки удалось пристать к берегу прямо к холму, на котором когда­то стояла старинная церковь села Борки. Село не затопило. Как часто было при строительстве Иваньковского гидроузла, строители ошиблись в расчетах, вода поднялась лишь до нижней улицы. Много лет стояла после войны как маяк колоколенка церкви, уцелевшая после взрыва, но, наконец, однажды рухнула.

Основание ее мы нашли без труда. Здесь мыс, вокруг которого Волга делает поворот под прямым углом. Когда­то церковь смотрелась очень эффектно и с дальнего расстояния. Теперь ее руины – это все, что хоть как­то напоминает о селе. Место Борков, включая и церковь, и бывшее кладбище – все это продано и огорожено забором.

На территории Борков ведется бодрая сельскохозяйственная деятельность. Само по себе это хозяйствование не вызывает вопросов: пасутся коровы, действует ферма, очевидно, есть желание что­то производить. Но какой ценой! Территория у воды вся подсыпана за счет многочисленных прудов, вырытых во всех направлениях подобно канавам на торфоразработках. Два пруда выкопаны прямо на месте кладбища. Работники – как обычно, уроженцы Средней Азии. Берег уставлен табличками: «Частная собственность. Проход и проезд запрещен». То, что заборы перекрывают лес и береговую линию на площади гектаров в двадцать, особенно никого не беспокоит.

Лес здесь сказочной красоты. Невозможно предположить, что рядом с перенаселенным правым берегом на левом может существовать такая нетронутая природа. Даже в середине октября мы набрали грибов, насладились дивным сосновым бором. И – ни души. Впрочем, причину, почему переправа через Волгу рискованна, мы уже называли. Другая заключается в том, что лодка с мотором – это дорогое удовольствие: и из­за цены на сам мотор, и из­за налогов на него. Потому и бороздят Волгу одни яхты – кстати, такого класса яхты не имеют права ее бороздить, но…

Сценарий Борков – это то, что может ожидать описанный участок в восемь с половиной гектаров на правом берегу, у Свердлова. Сценарий мало приятный. Ведь если старые Борки – это всего лишь земли сельхозназначения, то есть пока что не земли поселений со всеми вытекающими последствиями, то в Свердлове все иначе.

Осматриваем и эту территорию. Низенький, едва поднимающийся из воды берег. Лишь кое­где островки повыше: поднимается сухая песчаная коса по берегу Волги, где устроены места для купания. Остальное – просто залив водохранилища.

– Кажется очевидным правило, – продолжает Ольга Селина. – Береговая линия водохранилища определяется предельной высотой его заполнения. В нашем случае – 124 метра по Балтийской шкале. Проблема в том, что такая высота в водохранилище держится только весной и то недолго. Остальное время высота заполнения на полметра – метр ниже, поэтому мы имеем вот этот заливной луг с его уникальным разнотравьем, намытыми пляжами вдоль береговой полосы Волги и мелким заливом, в котором весной нерестятся щуки. И все это хотят засыпать ровным слоем и отдать под яхт­клуб и застройку. Ведь понятно, что этот луг – акватория водохранилища. Но когда мы стали обращаться в разные инстанции, чтобы вернуть это в собственность государства, нам сообщили потрясающую новость: оказывается, карт берегов водохранилища нет, районные чиновники их… потеряли. Были карты и – как в воду канули. Согласитесь, как удобно: нет карты – нет берегов; нет берегов – нет проблем с береговой полосой.

Очевидно, и Борки, и луг у Свердлова оказались в таком «странном» положении в связи с тем, что в свое время вопрос об использовании приболоченных земель на берегу водохранилища не стоял. Теперь же, когда цена вопроса измеряется шестизначными суммами в иностранной валюте, какая же чиновная рука не дрогнет при определении, что перед ним – земля или вода! А цена вопроса – это еще и жизнь обычных людей. Не толстосумов и не владельцев яхт, а людей, которых лишают последнего участка реки.

– Нас «спасают» сибиреязвенные скотомогильники, – с иронией рассказывали мне жители Свердлова. – Не будь их, к реке, к этому лугу, было бы не подойти. Только у скотомогильников и можно купаться – там не застроена береговая линия. Фактически скотомогильников не менее семнадцати, но официально их зарегистрировано четыре. Остальные – вроде как «исчезли», вместе с картами.

…Возвращаясь из Борков, мы везем с собой кованый обломок церковной оконной решетки, пакет свежих маслят и мысли о том, как можно будет построить часовенку на фундаментах колокольни. Чтобы хотя раз или два в год возить туда потомков местных жителей, желающих поклониться родным могилкам, хотя бы и перекопанным. Кроме того, усилиями некоммерческого партнерства «Борки» (а это несколько десятков человек) уже создается музей Борков. Собраны фотографии, воспоминания, план села с точным указанием всех домов и домовладельцев.

И после этого еще раз поневоле задумаешься: а разве стали бы все эти люди объединяться, если бы не общая беда с «потерянными берегами»?

Павел ИВАНОВ

Фото автора