Обломался Мишель Нострадамус: где его обещанный конец света? Худо ли бедно дотянули до четырнадцатой весны незапланированного им тысячелетия и живем себе без особой оглядки на мрачные предсказания, которым веры отныне даже меньше, чем прогнозам синоптиков.
Мы и сами легко определяем, какое нынче время года на дворе – по ломоте в суставах, потеплевшему солнышку, пению птиц и таянию последнего снега. Однако подзабытые ощущения некоего пришествия вновь реанимируются в душе, когда перед ее зеркалом (то бишь очами человеческими) появляются изпод скоропостижно исчезающих сугробов далеко не подснежники, а цветочкиягодки иного, вовсе не растительного происхождения.
Карта на столе ответственного муниципального чиновника была подобна оперативному плану, коим руководствовался адмирал Горацио Нельсон во время Трафальгарского сражения. Она состояла из геометрически четких квадратов, параллелограммов, параллелепипедов и треугольников. Полудержавная в масштабах ведомства рука обозначала места специального, или, точнее, специфического, назначения:
– Отсель грозить мы будем беспорядку и антисанитарии!
Здесь, в восточных окраинах губернской столицы, первыми просыпаются собаки: беспородные жертвы кровосмешения – дворняги и многочисленные представители элитных меньшинств семейства мохнатых друзей человека.
Псы и психи будят своих хозяев и выводят на раннюю предслужебную прогулку. Пока те стоя досматривают последние короткометражные сны, их подопечные занимаются физическими упражнениями – кто энергично отводит ногу в сторону, а кто приседает с задумчивостью роденовского мыслителя.
Вскоре остальные представители городского народонаселения вылетают из своих квартир, будто выброшенные катапультой, и вскачь устремляются к трамвайнотроллейбусным остановкам. В зубах у них зажаты бутерброды с вареной колбасой. Кованные металлом «дипломаты» больно бьют по их коленям. Шнурки от ботинок, словно розги, хлещут по щиколоткам.
До остановки уже не более полукабельтова. И тут нога бегущего попадает в то место, где только что присаживался четвероногий горожанин. С криком чайки, потерявшей добычу, он скользит и падает навзничь. Полными слез глазами потерпевший взирает на свои брюки и штиблеты, вымазанные продуктами органического происхождения, которые источают столь мощный запах, что его не сможет устранить даже всесильный АРС.
Не успеет солнце изгнать ночную росу из разбросанных пластмассовых стаканов, пивных банок и пустых сигаретных пачек, как ко всему этому великолепию щедро добавляется содержимое кишечников представителей доблестного семейства собачьих. А поскольку многие из них так велики размерами, что на них можно верхом ездить, не нужно располагать изощренным воображением, чтобы представить, на что сегодня похожи наши улицы, парки и скверы.
Впрочем, кому я все это рассказываю? Жители нашего достославного губернского града осведомлены об этом не хуже без лести преданного им автора. Они и сами не по одному разу на каждом дне могут наблюдать, как респектабельный господин, источающий аромат туалетной воды от Диора, или госпожа, завернутая в одежды от не менее престижного кутюрье, терпеливо ждет, пока их хвостатый или бесхвостый спутник совершит таинство физиологического отправления посреди тротуара, по которому спешат деловитые, как рыжие муравьи перед грозой, прохожие.
После чего, как ни в чем не бывало, продолжают утренний (вечерний) променаддефиле. Ах, как страстно хотелось бы невольному свидетелю произошедшего запустить им вслед всем тем, что они здесь оставили. Только ему рук марать не хочется. Да и моральным кодексом строителя капитализма подобное не предусматривается. Разве нет других способов решения столь неприятной для обоняния и невозможной для осязания проблемы? Есть, конечно. Да вот и подходящее лыко в строку.
«Во исполнение решения Тверской городской думы от 25.01.2000 г. № 17 «Об утверждении Правил содержания домашних животных в городе Твери», распоряжения главы города от 28.09.2000 г. № 913 и в целях обеспечения законных прав и интересов граждан по защите их от неблагоприятного физического, санитарного и психологического воздействия животных в городе постановляю…». Эта преамбула взята из постановления главы города Твери за номером 624 от 13 марта 2001 года. Судя по всему, число 13 должно было стать даже для несуеверных нарушителей правил содержания домашних животных несчастливым, поскольку в них целый раздел (четвертый) весьма объемный и очень подробный. Он включает ряд мер ответственности, которые могут быть применены к нерадивым гражданам, организациям и должностным лицам: дисциплинарную, гражданскоправовую, административную и даже уголовную. Предусмотрены также штрафы – от 1/10 до 1/2 минимального размера оплаты труда. Для любителей самосуда особо отметим, что штрафы взимаются и за «жестокое обращение с животными, повлекшее их гибель или увечье».
Однако эти суровые, но бесспорно справедливые Правила были приняты городской думой более десяти лет тому назад, и без промедления, тогда же, утверждены градоначальником. Подстегиваемый естественным и, как оказалось, в высшей степени наивным любопытством я захотел получить исчерпывающую информацию о том, что на практике представляют собой эти меры и каково количество собаководовнарушителей, в отношении которых эти праведные меры приняты. Увы, сведения о числе подвергшихся административной экзекуции осквернителей городской территории из великой когорты собачьих хозяев так и остались недоступной тайной за семью печатями.
А может быть, автор вообще неправомерно и неправомочно сгущает краски? Может, к тому же он не любит и не уважает славный собачий народ? Любит. Он еще в детстве дружил с чеховской Каштанкой, тургеневской Муму, купринским Арто и лондонским Белым Клыком. Он и теперь верит в великую практическую и воспитательнооблагораживающую роль собакочеловеческой дружбы.
Но превращать город в гигантский собачий сортир всетаки нельзя. Его потребно содержать в чистоте и порядке. Я говорю это не тебе, мой добрый четырехлапый друг. Я говорю это твоему любимому хозяину. Это его, хозяина, а не твое, собачье, дело.
Виктор ЧУДИН
