Сегодня на рынке юридических услуг действуют юридические
и физические лица, заключающие с людьми преклонного возраста договоры пожизненного содержания с иждивением. В соответствии с таким договором старикам гарантируются уход и финансовое обеспечение до конца жизни. Взамен сторона, оказывающая услуги, приобретает право собственности на недвижимое имущество граждан, заключивших договор.
Вообще, соглашение о ренте – дело далеко не простое. Рентодателем обычно является достаточно пожилой человек, детство и юность которого пришлись на военные или голодные послевоенные годы. Понятно, что годы эти, а также груз пережитого впоследствии, накладывают на стариков свой отпечаток. И не всегда в итоге пожилые люди могут адекватно реагировать на реальные события. Мы здесь не хотим никого обидеть. Просто это данность. Человек со временем устает от жизни.
С другой стороны, рентополучателями являются обычно гораздо более молодые люди, уже совершенно с другим менталитетом. И угодить они капризничающим старикам зачастую не могут. И не у каждого хватает терпения выносить завышенные требования пожилых людей к себе.
В № 45 от 12.11.2010 г. в “» вышла статья под названием «Буду тебя терзать» о конфликте, возникшем на поле ренты. После публикации к нам в редакцию обратилась рентополучатель Мария Сергеевна Волынец. На ее взгляд, факты были изложены в материале односторонне, только со слов рентодателя Галины Степановны Колесниковой. М.С. Волынец изложила свою точку зрения на конфликт, подкрепив ее достаточно солидным пакетом документов.
Случай с Марией Сергеевной вряд ли можно считать типичным: договор ренты она заключила, будучи уже в предпенсионном возрасте. И судьба у нее тоже непростая. В Калинин приехала из Белоруссии. Приехала к сестре, да так и прижилась здесь. Чтобы както прокормиться, в 16 лет на мигаловских складах разгружала машины с овощами. В 18 пошла учиться на повара. Затем 10 лет по специальности работала в городских столовых. В 1970х получила новую профессию – бухгалтера. Общий трудовой стаж у Марии Сергеевны составляет 46 лет. Она инвалид третьей группы, но и сегодня продолжает работать.
Будучи замужем, Волынец родила двух дочерей. По ее словам, заключить договор ренты на содержание Г.С. Колесниковой и ее престарелой матери заставило то, что на протяжении 16 лет Волынец с мужем жили в одной квартире с младшей дочкой и ее семьей. Желание стариков пожить отдельно вполне понятно. Хотя, думается, свою роль тут сыграла и возможность оставить какоето наследство детям. В 2003 году, так и не дождавшись отдельных квадратных метров, умер муж Марии Сергеевны, а потом и мать рентодателя – А.И. Колесникова.
– Начиная с 2000 года, – рассказывает М.С. Волынец, – на протяжении восьми лет все было очень хорошо. Жили мы с Г.С. Колесниковой, что называется, душа в душу. Конечно, определенные нюансы во взаимоотношениях присутствовали. Например, продукты для нее я должна была покупать только в одном магазине, который Галине Степановне очень полюбился. Почту ей нужно было каждый четверг доставать из почтового ящика, так как она не может спуститься с четвертого этажа на второй. Но я к работе привычная, никогда от нее не отлынивала. А проблемы начались в 2008 году. От троюродной сестры Галины Степановны я узнала, что на квартиру объявился покупатель, готовый заплатить за нее два миллиона рублей. И весь мой уход за этой женщиной пошел, что называется, «насмарку». Галина Степановна решила расторгнуть со мной договор ренты.
Начались судебные дела, хотя право собственности на всю квартиру было зарегистрировано М.С. Волынец еще в сентябре 2000 года. По договору ренты квартира сегодня принадлежит уже ей. Тем не менее государственная регистрация в соответствии с договором ренты не остановила Колесникову в желании его расторгнуть и выселить Волынец из, по сути, принадлежащей ей квартиры.
В своем иске в Центральный районный суд Твери Галина Степановна чего только не писала. В частности, указывала, что «Волынец М. С. условия договора надлежащим образом не исполняла. Питанием не обеспечивала, пищу не готовила, одежду не приобретала». Чем же тогда питалась и что носила Колесникова все эти годы? И далее в исковых требованиях говорится: «…медицинскую помощь Колесникова вызывала самостоятельно, участия при этом Волынец М. С. не принимала. Медицинские препараты Волынец М. С. Колесниковой не приобретала. С момента заключения договора уборку квартиры проводила раз в месяц. Белье стирала только до конца 2006 года». В общем, уход, по мнению Колесниковой, за ней был крайне плохим.
Между тем в процессе судебного разбирательства было установлено, что Волынец «в период с сентября
Ну что тут поделаешь? После восьми лет ухода пожелала Галина Степановна уйти на вольные хлеба. Вот только что делать при этом Марии Сергеевне Волынец, затратившей за период ухода солидную сумму денег, а также нервов, каких никакими деньгами не оценишь.
Прежде всего, упорствуя в своем желании расторгнуть договор ренты, Г.С. Колесникова отказалась принимать от Волынец продукты питания, заключив соответствующий договор с ГУ «Комплексный центр социального обслуживания населения». А в последнее время вообще перестала пускать Волынец в квартиру. Необходимые лекарственные препараты ей сегодня покупает уже упомянутая сестра. Кому доверять покупку продуктов и лекарств, дело, безусловно, сугубо личное. Хозяин, как говорится, барин. Но кто в таком случае не исполняет условия договора? И кто кого ставит в недопустимое положение?
Суд отказал Колесниковой в ее исковых требованиях. Потом было еще одно заседание Центрального районного суда, а также заседание двух судебных коллегий по гражданским делам Тверского областного суда. Все их решения были приняты в пользу Волынец.
– По сути, – говорит Мария Сергеевна, – происходит просто издевательство надо мной как над человеком. Почему я должна терпеть такое ко мне отношение? Понятно, она хочет сегодня продать квартиру за два миллиона рублей. Но я ведь тоже, начиная с 2000 года, работая и имея инвалидность, выполняла все обязательства по договору. Ведь мне тоже совсем не просто заниматься уходом за Колесниковой. Продолжая упрямиться и не желая исполнить решение суда, она продолжает чинить мне препятствия в пользовании моей собственной квартирой. Дело дошло до того, что судебный пристав вынужден был дважды подвергнуть ее административному взысканию. Только после этого я смогла заходить в свой дом. Так где же справедливость?
Сегодня Мария Сергеевна уверена: знай она, что возникнет подобная ситуация, никогда рентный договор не заключила бы. Всетаки дело это тонкое. А сколько «сюрпризов» может преподнести рентополучатель! Ведь выплаченная рента при расторжении договора рентодателю не возмещается. Получил человек деньги, смотришь, уже и договор готов расторгнуть, а затем и новый на время заключить. И если уж начинать подобные взаимоотношения, то нужно быть готовым к тому, что получатель ренты в любой момент пожелает эти отношения закончить. Тогда долго придется защищать свои права в суде. Хорошо известно, каких нервов это стоит.
Станислав ШУТОВ
