Сотрудники стратегических предприятий вышли на работу, но большая часть населения по-прежнему на домашнем режиме. Чем это оборачивается.
Людей, которые борются с эпидемией путем ограничения социальных контактов, в мире становится все больше. Смотрел по ютубу выступление президента ЮАР Сирила Рамафоса. Он поблагодарил сограждан за ту жертвенность, которую они проявляют. Хорошо сказал. Как-то не думал, что самоизоляция – принесение жертвы на алтарь борьбы с пандемией. То есть ты жертвуешь свое время, свой досуг на пользу всеобщего блага.
«Жертвенность» — новое слово в моем лексиконе самоизоляции. Наш язык заметно трансформируется: «инфодемия», «социальная дистанция», «ковид-диссиденты». Отличное словечко «ковидиоты» — это те, кто нарушает режим карантина и гуляет в парке, несмотря на то, что может быть носителем инфекции. Английский вариант слова официально внесен в Британский языковой словарь, хотя понятие это, конечно, международное.
Еще одно понятие, которое теперь точно останется в отечественной культуре – «изоизоляция». Так называется фейсбучное сообщество, где сидящие по своим квартирам люди устраивают инсталляции на темы известных картин. Сообщество за неделю стало самым популярным местом в соцсетях: смотреть, как семья перевоплощается в персонажей картины «Опять двойка», или косплеит мумии фараонов, обмотавшись драгоценной туалетной бумагой и напялив медицинские маски, забавно. Наши люди не теряют присутствия духа и самообладания и чувства юмора в любой ситуации.
Гуманитарный взлет
Ггуманитарные формы досуга переживают сейчас настоящий ренессанс («ковид-ренессанс» — придумал новое слово). Люди пишут, сочиняют, мастерят, поют, танцуют, в общем, предаются самым разным формам творчества. На портале, куда выкладывают прозу самодеятельных авторов, настоящее нашествие новых имен. Вынужденные каникулы обернулись расцветом всех искусств и ремесел.
Вовремя подтянулась и профессиональная культура: рок-звезды дают онлайн-концерты, музеи приглашают на виртуальные выставки. И еще все непрерывно шутят про коронавирус и самоизоляцию. Пока что в моем персональном топе шуток на эту тему анекдот о признании песни «Возьмемся за руки, друзья» экстремистской и шутка тверского актера Тараса Кузьмина, который предположил, что после самоизоляции не получится найти исполнителя на главную роль в спектакле по Чехову «Толстый и тонкий», и придется ставить «Толстый и толстый».
Те, кому не хочется ни петь, ни рисовать, играют в настольные игры – кстати, в интернет-магазинах исчезла игра «Заражение». Она старая, еще 2012 года, но как будто про наши дни: мир охвачен неизвестной инфекцией, города опустели, и только зомби бродят по улицам (в нашем мире зомби – это нарушители режима самоизоляции). Те, кому лень даже играть, прибегают к самой древней форме человеческого творчества – пересказывают свои сны. Такого количества описаний чужих сновидений в соцсетях я не видел за всю свою жизнь. Что, впрочем, тоже неплохой материал для психоаналитиков. Наверняка кто-нибудь уже сидит и тихонько конспектирует сны времен коронавируса для будущей книги.
А итальянский писатель Паоло Джордано, отсидев в карантине в Палермо, написал за несколько дней повесть «Заражение», о том, что довелось пережить итальянцам. Книгу за два дня перевели на русский и уже издали в России. Не в бумаге, в электронном виде. Книжники первыми перестроились под новые условия.
Жажда общения
Многие сейчас ощущают одну из множества форм депривации – невозможность удовлетворять потребность в общении. Бывает физическая депривация, когда приходишь домой усталый и ног не чуешь (несколько забытое в самоизоляции ощущение, не так ли?). А бывает депривация социальная, нехватка социальных контактов. В магазине с кассиршей не поговоришь, с коллегами по работе не поболтаешь, на лавочке перед подъездом тоже никого – вот и приходится людям выплескивать жажду общения в Интернет.
На второй неделе самоизоляции внезапно обнаружилось, что некоторые мои знакомые изрядно поглупели. Да что там знакомые – известные тверской общественности люди стали писать такое, что невольно вздрагиваешь и оглядываешься, когда читаешь чушь, которую они несут на полном серьезе. Впрочем, понять можно и их: сидишь в четырех стенах, сказать нечего, даже сны интересные не снятся, а высказаться хочется, тянет поговорить. «Простим ошибку, разве это сокрытый движитель его», как говорил поэт А.А.Блок.
Жизнь продолжается
А тем временем нас самоизолянтов (еще одно новое слово) становится меньше. На неделе вышли на работу работники системообразующих предприятий. Даже шиномонтажи и парикмахерские открылись – надо же когда-то переобувать машины в летнюю резину и подстригаться. Все, понятно, при самом строгом соблюдении санитарных мер: маски, перчатки, санитайзеры, на крупных предприятиях еще и тепловизоры на проходных.
Тверская область не закрыла свои границы, у нас разрешено свободное перемещение. И приезжих не выгоняют, как, например, в Астраханской области, – просят только сообщить о себе, чтобы мониторинг можно было вести и вспышку коронавируса ненароком не допустить. Если власти нашего транзитного региона, через который проходят стратегические федеральные пути сообщения, закроют границы, они могут парализовать экономику не только у себя, но и в сопредельных регионах. Пошли другим путем: по чуть-чуть, по спискам и реестрам, возвращают в работу тех, без кого никак нельзя, а остальных попросят потерпеть. Ну, потерпим.
Жизнь-то продолжается, несмотря на самоизоляцию. Вот обещали «детям войны» к юбилею Победы выплаты – и не обманули, будут выплаты. Собирались дороги ремонтировать (дорожники тоже вошли в число стратегически важных) – и пожалуйста, ремонтируют. Мусор вывозят. По домам развозят продуктовые наборы для малообеспеченных и младших школьников, волонтеры доставляют лекарства. Флэшмобы «Покупай тверское» проводят. К конкурсу рабочих профессий WorldSkills готовятся. В Оленино строят модульный МФЦ и сажают каштановую аллею. Много всего интересного происходит. Когда свобода нас встретит радостно у входа (ну, когда закончится самоизоляция), мы много чего для себя откроем. А пока – сохраняем режим, не нарушаем, помогаем обществу совладать с коронавирусом.
Владислав Толстов
