Весной, когда город, пробуждаясь от зимы, очищается от мусора, снежных сугробов и луж, становятся четкими линии дорог в перспективе, и улицы, особенно центральные, заполняются толпами прохожих, – именно тогда наиболее явно проступает лицо города.
О том, каким мы его видим, об архитектурных стилях Твери, о том, каким наш город был и каким стал, мы побеседовали с архитектором Алексеем Жоголевым.
– Наш город очень стильный, – считает Алексей. – Но сначала давайте определимся с терминами. Стилистикой называются те направления, которые доминируют в архитектуре города в настоящее время или в исследуемую эпоху. Так сложилось, что историческая часть нашего города сформирована под влиянием позднего барокко и классицизма, гармоничных в своей легкой провинциальности – эта застройка и сегодня формирует его историческое лицо. После пожара Твери в 1763 году по указу Екатерины Великой для города был разработан регулярный генеральный план, который хорош тем, что до сих пор позволяет городу полноценно развиваться. В сравнении со средневековыми европейскими городами, где застройка сформировалась раньше или в то же время, можно отметить, что Тверь получила широкие улицы и удобную нарезку кварталов. Когда реализовывался регулярный план Твери, автомобилей не было, но и сегодня масштаб улиц позволяет справляться с транспортной нагрузкой.
Каждая эпоха имеет право оставлять свой след. И на сегодняшний день мы имеем на территории Твери многоэтажную застройку, свободную планировку. Где-то это сыграло положительную роль, где-то – отрицательную, но главное и самое замечательное, что у города есть историческая часть.
Что касается стиля, то это понятие можно трактовать шире – стиль жизни. Наш город имеет следы провинциальности, но в большей степени – столичности: его застраивали, ориентируясь на лучшие образцы Петербурга и европейских городов. Петр Романович Никитин и его команда, с которой он, по заданию Екатерины Великой, приехал в город, чтобы воплощать генплан, были воспитаны на европейской архитектуре – не случайно они привнесли в план лучшие ее образцы, например, трехлучие и систему площадей. Аккуратно и тактично инкрустировал Никитин новые градостроительные идеи, наложив их на сохранившиеся элементы исторической застройки, в частности, оставшиеся после пожара каменные строения храмов по обоим берегам Волги. Этим наш город качественно выделяется, и именно поэтому его генеральный план является памятником градостроительства.
Отношение к городу властей и жителей на протяжении столетий всегда было вдумчивым, считает Алексей Жоголев. Не было резких шагов, например, стремления все снести и построить заново, а если они и намечались, то потом от них удавалось уйти. Была такая тенденция в 70-е годы прошлого века – строить массовое жилье в центре города. Тогда появилась пятиэтажная панельная застройка в районе площади Славы, площади Капошвара. Но дальнейшего развития тема не получила, хотя генпланы того времени предполагали значительное укрупнение центральных кварталов.
Тактичное отношение городской администрации помогло городу не потерять лицо, и эта тенденция продолжается и сегодня. Заслуживает одобрения стремление развивать и благоустраивать набережные, парковые зоны, пешеходный променад улицы Трехсвятской.
– Для сохранения характера города важны его активные жители – обитатели центральной исторической части, – продолжает Алексей Жоголев. – С частичным выносом из центра на Соминку университета стали вымываться определенные группы людей, к сожалению, становится меньше интеллигентных, молодых, культурных, студенческих лиц. Основная функция исторического центра – не жилая, не торговая, а общественная. Стремление в центр города горожан и туристов не должно вызывать отрицания и сопротивления со стороны проживающих в центральной части. Современную градостроительную политику следует тонко и вдумчиво проводить в гармонии новаций и исторического контекста центра Твери. В этой коллаборации содержится квинтэссенция стиля нашего города.
