В старину паломники приносили камни в стены северной твердыни России. Кафедра теологии ТвГУ этим летом сделала свое небольшое приношение
ЛЕТНИЕ Соловки – это пространство праздника. Острова являются чемто вроде земли без современной цивилизации, где, несмотря на полную возможность благами цивилизации пользоваться, желания такого не возникает. Жить с телевизором, телефоном, ноутбуком – можно, но както сразу понятно, что здесь – не нужно. Острова полны туристов, звучит разноязыкая речь, там и сям катаются по отдельности и группами велосипедисты, снуют к причалам автобусы и частные такси; пестрые платки, косынки, платья, куртки все время мелькают у седых валунов Соловецкого кремля; и даже сфотографировать эти стены без этих ярких пятнышек у их подножия невозможно. Всё это живет счастьем вырванности из мегаполисов и серых будней.
Атмосфера Соловков определяется морем. Огромное, холодное, дышащее приливами и отливами, под незаходящим солнцем белых ночей, то волнуемое короткими, но жесткими штормами, то тихое и ласковое, как лесное озеро. Море облегает острова, то дикие и скалистые, то плоские и изрезанные глубокими заливами. Иногда море кротко заходит в глубь суши, и его невозможно отличить от уютных и теплых пресных озер, которые во множестве прячутся в лесных чащах больших островов, а иногда это свинцовая гладь до горизонта, гневно пенящаяся барашками.
Нельзя не полюбить Белое море. Маленькое по меркам Земли, для нас, привыкших к сухопутью, это исполин, текущий своим путем, живущий своей жизнью. Начало его и конец – не наши, человеческие, но иные, уставленные Всевышним. Человек на его берегу сначала боится и трепещет, но потом стихает и внутренне изменяется. А там, движимый неведомым чувством, садится в «кораблец» и «ветру поспешествующу» идет по морю, как когдато святой Савватий Соловецкий, смиренно доверяясь силе, неизмеримо мощнейшей всех потуг и страстей человеческих.
Море меняет планы экскурсий, срывает сроки поставок грузов и время отправления катеров на материк, море бьет холодными дождями и сырыми туманами тогда, когда на материке стоит жара за тридцать. Море любишь особенно нежно, когда бесцеремонно ломящаяся и осаждающая паломническую службу монастыря, жаждущая всего и сразу в два дня толпа получает вежливый и полный внутренней гордости отказ: «Это море». На море понимаешь: не надо ждать милостей от природы. Надо ее, природу, за всё благодарить.
Мы – кафедра теологии Тверского государственного университета – прибыли на Соловки с двойной целью. С одной стороны, желание еще раз увидеть эти сказочно прекрасные острова. С другой – с прошлого года действует проект «Тверь – Соловки: факты, события, люди», призванный в течение ряда ближайших лет выявить и оформить в виде книг, стендов, выставок, научных конференций те связи, которые сформировались за столетия между Тверской областью и северной обителью.
На этот раз мы привезли на Соловки фотовыставку «Тверь. Отроч монастырь». Привезли на пробу, немало волнуясь, как воспримут здесь фотографии утраченных росписей Успенского собора Отроч монастыря. Дело в том, что Соловки избалованы всевозможным вниманием к себе. Десятки и сотни лучших фотографов мира едут сюда, чтобы найти «тот самый кадр», от которого хочется петь. А мы? Что у нас есть, кроме общей истории, имен великого соловецкого игумена святителя Филиппа, митрополита Московского, убиенного в Отроч монастыре в 1569 году, священномученика Петра (Зверева), в 1922 году епископа Старицкого, скончавшегося на Анзере в 1929 году, да еще нескольких страниц, известных более историкам, чем простым гражданам? И вдобавок монастырь и музей на Соловках, хотя и формально разные структуры, на деле фактически одно целое, ибо начальник у них один. Это наместник монастыря архимандрит Порфирий (Шутов). К нему мы и направились.
Наместник принял нас совершенно запросто. Сам долго ковырялся в проводах, соединяющих компьютер и экран, потом махнул рукой: «Эх, не понимаю…» Посмотрел наши материалы на ноутбуке. Внимательно ознакомился с фотографиями для выставки, выслушал, не прерывая, историю росписей, причем мы старательно избегали истории их печального конца. Наконец, архимандрит Порфирий спросил «в лоб»: «Их ведь нынешний настоятель сколотил, так? – и хмыкнул в бороду: – Ну, это же преступление и скандал». И… дал добро на проведение выставки в музее с обязательным ознакомлением с ней сотрудников паломнической службы и кто пожелает из братии.
На другой день мы подружились с руководителем паломнической службы монастыря Мариной Осипенко. Благодаря сотруднику музея Юрию Сурикову смонтировали саму выставку в Петербургской гостинице. Но до конца полагали, что всетаки мероприятие наше будет «междусобойчиком»: слишком велика загруженность у монастырских и музейных служб по организации экскурсий и паломничеств. Однако, к огромному удивлению и радости, в назначенный час (в половине девятого вечера) все гости прибыли, кроме наместника, который как раз в это время должен был принимать участие в одном из официальных мероприятий (был день ВоенноМорского Флота – на Соловках обязательный праздник, ибо здесь в годы войны работала школа юнг Северного флота). «Когда же вы спите?» – был невольный вопрос, ибо большинство людей в монастыре и музее летом на ногах с пятишести утра и ложатся далеко за полночь. – «Зимой!»
Излишне говорить, что прошло все великолепно. Выставка осталась в дар Соловецкому музеюзаповеднику, который вместе с монастырем очень заинтересован в сборе материалов о жизни и деятельности святителя Филиппа, в частности, о его тверском периоде.
Работа будет продолжаться. Она даст на выходе, как мы надеемся, материалы, с которыми смогут ознакомиться приезжающие на Соловки тысячи и тысячи туристов. Это будет немалый шаг и для поднятия престижа и известности Твери в России и в мире. (Не одним же центром Марата Гельмана должен быть известен район речного вокзала в Твери!)
И – главное. Этот подарок – маленький камушек, принесенный нами, тверскими паломниками, к великой северной святыне России. Было время при святителе Филиппе, когда каждый трудник и паломник клал здесь свой камень в строительство обители. И хотя сам святитель Филипп завещал: «А если кто не принесет камень, того Бог простит», – мы принесли ему этот свой маленький камушек.
Павел ИВАНОВ
Фото автора
