В деревне Бубоницы Торопецкого района 35 лет назад, в январе 1985 года, семья биологов Пажетновых создала до сих пор единственную в мире биостанцию «Чистый лес», где спасают осиротевших медвежат.
Каждый год в начале осени их питомцы возвращаются с «передержки» домой, в дикую природу. Чтобы это стало возможным, медвежат выхаживают и содержат особым образом: они ни в коем случае не должны привыкать к рукам, голосам и запаху людей. Технология процесса разработана и опробована главным научным сотрудником Центрально-Лесного государственного природного биосферного заповедника Валентином Сергеевичем Пажетновым, доктором биологических наук и заслуженным экологом России вместе с такими же биологами: супругой Светланой Ивановной и сыном Сергеем, который сейчас является руководителям Центра спасения медвежат-сирот. Технология настолько невероятная, что к Пажетновым со всего мира приезжают биологи и звероводы перенимать опыт.
– Валентин Сергеевич, вы помните, как начался ваш интерес к медведям?
– Это началось в 1985 году после нашего переезда в Торопецкий район. Под руководством профессора Леонида Викторовича Крушинского, на тот момент заведующего кафедрой высшей нервной деятельности МГУ, специалиста по поведению животных (я его ученик) была разработана программа по изучению формирования поведения бурого медведя. Была создана суррогатная семья, где вместо матери-медведицы был человек. Так получилось, что с началом наших исследований торопецкий лес подарил нам сразу трех медвежат из берлоги, и это позволило нам понять, как формируются поведение и нормальные природные реакции бурого медведя. Для этого вовсе не нужна мать-медведица, за исключением периодов, когда медвежата должны иметь контакт с компонентами природной среды. Мы проводили эксперименты, и оказалось, что можно разработать методику адаптации к естественной среде медвежат, которые стали сиротами.
– Почему медвежата становятся сиротами? Это связано с тем, что их мамы становятся жертвами охотников?
– Вовсе нет. Причины могут быть разными. Сейчас проводятся вырубки леса, и человек все дальше проникает на территории, которые прежде считались недоступными. Если медведь увидит человека, который вторгся в его владения, он обязательно убегает. Это врожденная филогенетика поведения, которая наблюдается у всех лесных медведей. Медведица просто убегает, бросая свое потомство. И никогда не возвращается назад. Мы, люди, считаем такое поведение странным, но для сохранения популяции это более правильный выбор. Если медведица вернется к медвежатам, после того как почувствовала вблизи присутствие человека, она может погибнуть. А так она убежала, и в этот же год забеременеет и снова принесет потомство, для популяции это лучше.
– Что самое удивительное в плане научных открытий произошло за то время, что существует ваша «передержка медвежат»?
– Я бы сказал, что мы стали лучше понимать и медведей, и людей. Конечно, мы узнали много интересного об образе жизни медведей, об их этологии. Медвежата в естественной среде – совершенно замечательный исследовательский материал, который показывает, в каком направлении развивается их пищевое, оборонительное, территориальное поведение. А их внутривидовое поведение, социальное, половое, и межвидовое общение с живой природой происходит уже без помощи матери, когда они ведут самостоятельную жизнь. Оказалось, что все эти основы поведения имеют врожденный характер, врожденные компоненты, из которых через обучение формируется поведение, адекватное для этого вида.
– Поведение медвежат, которых вы выращиваете и отпускаете в естественную среду, отличается от их диких собратьев?
– Я бы уточнил: мы медвежат не выращиваем, мы их доращиваем до возраста самостоятельности. И знаете, что самое интересное? Они вынуждены самостоятельно осваивать какие-то умения, адаптироваться к среде обитания, и это заставляет их быстро формировать нужные навыки. Наши медвежата в возрасте семи месяцев не отличаются от диких медвежат в возрасте полутора лет, которые уходят от матери весной следующего года. Это очень необычный факт, они вынуждены становиться вундеркиндами: попав в трудные условия внешней среды, они формируют поведение, которое позволит им выжить. Очень важно, что в России мы делаем работу, которую в мире не делает никто. Например, мы разработали методику выпуска в дикую природу медвежат, рожденных в зоопарке! В прошлом году мы успешно выпустили в природу медвежат из зоопарка Нижнего Новгорода. А всего у нас уже 17 медвежат из зоопарка, которые успешно адаптировались к естественной среде обитания, – из Калининграда, Хабаровска…
– У медведей, которые прошли через ваш Центр, меняется отношение к человеку?
– Мы не видим разницы в поведении между нашими медвежатами и теми, кто воспитан в дикой природе. Из всех медвежат, которые за 35 лет прошли нашу «передержку,» у нас было 12 проблемных. Проблемными мы называем тех зверей, которые как-то контактировали с людьми после выпуска в природу. Но это сейчас наблюдается и с дикими медведями – постоянно же сообщают, что они выходят из леса к людям. Это связано с глобальными вырубками леса, со строительством просек для линий электропередач, а также зарастанием полей вокруг населенных пунктов. И чем активнее это будет происходить, тем больше будет таких встреч. Хочу подчеркнуть, что мы выпускаем медвежат в той области, на той территории, откуда они к нам поступили. Чтобы они вернулись в свой дом.
– То есть у медведей есть какие-то территориальные различия?
– Считается, что в Центральной России проживает среднерусский подвид бурого медведя. На самом деле, медвежата из Карелии отличаются от тех, которых привозят из предгорий Урала. Небольшие отличия внешности, но эти признаки репрезентативны для медведей, проживающих в определенном регионе. Исследования по систематике медведей еще продолжаются. Мы считаем, что существует не менее семи подвидов среднерусского бурого медведя. Хотя, возможно, их больше. Медведь – оседлое животное, а расстояния в нашей стране огромные, и физико-географические границы могут стать препятствием для миграции медведей.
– Валентин Сергеевич, нынешняя аномально теплая зима как-то повлияла на образ жизни медведей в тверских лесах?
– Очень часто задают этот вопрос. Но возник он не сейчас, а примерно лет 30 назад, когда мы стали отмечать климатические аномалии. Должен сказать, что у нас нет никаких сведений о негативном воздействии погодных изменений на жизнь популяции медведей. У нас нет шатунов, не только у нас, а вообще на Европейской части России. Если где-то медведь поднялся, например, берлогу подтопило, он сделает временную лежку рядом, а если его побеспокоили – уйдет на 10–12 километров. Медведи хорошо знают спокойные места, свободные от людей. А там ляжет в берлогу и будет досыпать. Тем более сделать берлогу медведь может в любом месте.
– Это правда, что Тверская область – самая «медвежья» по численности популяции в Центральной России?
– Наш регион как раз очень стабилен по численности медведей, их не становится ни больше, ни меньше: 2000 – 2200 зверей. Примерно так же богаты на медведя наши соседи – Псковская область, Новгородская, Костромская. А самым медвежьим районом Тверской области оказался тот, в котором мы сейчас живем, – Торопецкий район.
– Валентин Сергеевич, какой главный вывод можно сделать после 35 лет работы «Чистого леса»?
– Наша работа показывает, что мы, люди, в ответе за мир, который находится рядом с нами и требует внимания, заботы и очень осторожного использования. Чтобы не навредить и оставить природу в состоянии, которое будет нас радовать и помогать нам выживать.
Владислав ТОЛСТОВ
Фото из архива биостанции «Чистый лес»
