Виктор Абрамов сумел спасти из ада, в который превратился его родной Артемовск, свою семью: жену Тамару и ее маму Ольгу. А еще собак Кая и Макса и трех котов. Все они на прошлой неделе добрались до Твери, где у них есть родственники. В Твери они стали первыми беженцами, которые приехали сюда из города, где уже девять месяцев идут бои.
Абрамовы – русские, родились и выросли в Артемовске. На закате советской эпохи, как и тысячи жителей Украины, стали ездить в Россию на заработки. 26 лет Виктор и Тамара работали в одной бригаде: он – высококлассный монтажник, она – штукатур-маляр. Деньги вкладывали в квартиру в Артемовске – мечтали, как на старости будут здесь жить, принимать на лето внуков, возиться на даче…
– Мы не могли не видеть, что что-то очень плохое затевается, – вспоминает Виктор. – В Артемовске много русских живет, никогда не было никаких конфликтов на национальной почве. А после Крыма, в 2014-м, на всех дорогах с украинской стороны появились блокпосты, сидели солдаты с пулеметами, все машины из России останавливали, обыскивали… Помню, как во время очередной такой остановки я вышел из машины и увидел, как до самого горизонта тянется линия укреплений, торчат стволы танков, ракетные установки, маскировочные сети, окопы, окопы – на много километров в обе стороны. И горы земли, горы! То есть готовились уже тогда, серьезно готовились.
Мы общаемся в пункте временного размещения беженцев, где семье Абрамовых сразу по приезду выделили номер с тремя кроватями, телевизором, даже миски для собак поставили. Собаки, кстати, ведут себя своеобразно. Когда в комнату заходит кто-то незнакомый, они синхронно лезут под кровать, прячутся. Шесть месяцев вся семья прожила в Артемовске, который обстреливали со всех сторон, и собаки научились в любом помещении первым делом искать укрытие, безопасное место.
Ольга Гордеевна, теща Виктора, помнит еще Великую Отечественную, когда она помогала советским артиллеристам, защищавшим Артемовск, подвозила снаряды. Сейчас ей 92 года, и вряд ли пожилая женщина ожидала, что на склоне жизни ей придется прятаться от обстрелов.
– Даже не знаю, цел ли теперь наш дом, – вздыхает она.
Виктор и Тамара каждый день смотрят новости – уличные бои в Артемовске сейчас идут на их улице, и по репортажам можно понять, какие дома там еще уцелели. О потерях стараются не говорить, главное – вырвались, все остались живы, хотя отъезд оттягивали до последнего.
Когда начался штурм города и на улицах загремели автоматные очереди, Виктор понял, что надо спасать семью.
– Не поверите, но первое, что я делал после каждого обстрела, – выглядывал и проверял, цела ли наша машина, – говорит он.
Машина была последней надеждой – пешком, с 92-летней бабушкой и домашними животными, выйти из охваченного огнем города было бы невозможно. Да и уезжать пришлось по единственной дороге, которую простреливали и наши, и ВСУ.
– Ехали практически наугад, – говорит Тамара. – Проезжали по каким-то полям и только молились, чтобы там не было мин.
Сначала в планах была Западная Украина, хотели остановиться у родственников. Но те не захотели принимать Абрамовых с собаками и котами. Поехали дальше. Миновали польскую границу, там уже пришлось определяться, куда ехать дальше.
– Нет, нам предлагали остаться в Польше, – говорит Виктор. – Но как это объяснить… Я понимал, что жить там не смогу – ни в Польше, ни в другой стране, кроме России. Когда ехал на машине, было такое впечатление, как будто я еду внутри какого-то сужающегося конуса, впереди тупик и там не будет ни воздуха, ни будущего, ни рукой не смогу пошевельнуть. Понимаете? А как только мы пересекли границу в Псковской области, у меня сразу легкие воздухом наполнились, я глубоко вдохнул и сказал своим – все, мы в России, мы дома. Да, мы сейчас начинаем новый этап жизни, в 66 лет, но нас не оставили на улице, нам помогают. И когда Артемовск станет русским городом, а мы в этом не сомневаемся, вернемся туда.
