Автобус Адлер – Лазаревское медленно преодолевал пологий подъём горного серпантина. Старенький ЛиАЗ с чадящим сизым дымком повторял все изгибы дороги. Жара. Мне было 6 лет и мне было невыносимо плохо, меня тошнило. Будь оно неладно то мороженое, что купила мне мама перед поездкой. Папа, глядя на меня, с задумчивым взглядом произнёс «Рождённый ползать летать не может!» Он, вероятно, уже тогда представлял, что сын пойдёт по его стопам и поступит в военную медицинскую академию, станет военным медиком. Отец позже сам и похоронил свои планы, уговорив Дядю Гогу – командира своей авиационной части, полковника Гогуадзе Автандила Михаиловича, видного красавца – грузина с душой нараспашку, покатать сына на своём транспортном самолёте вокруг города Клин в Подмосковье, где оба служили. Тогда я и понял, что пилюльки – не моё призвание, я заболел небом.
И ещё, как и любой мальчишка, я любил стрелять. Занимал какие-то призовые места в школе. В 12 лет со мной произошёл забавный случай – отец взял меня на стрельбище, где проходили соревнования воинской части по стрельбе из пистолета. Хотя стрельба из винтовки «мелкашки» в школе была для меня ближе, с пистолетом ПМ я был знаком. Отцу, как военврачу, стрельба была неинтересна и он, с разрешения командира части, дал пистолет мне, всё равно он стрелял не ахти. Я конечно же боялся опозориться, видя как некоторые дяди-офицеры стреляют мимо мишеней, вздымая фонтанчики песка вокруг щитов. Я встал в ряд со взрослыми, отец вложил мне в руку пистолет. На меня бросают ехидные улыбки. «Огонь!» 3 выстрела, рука дрожит, в ушах звон. Подходим к мишеням. У меня 10-8-6, 24 очка из 30 возможных. У всех глаза округлились. Уже потом, на подведении итогов в части, командир с грузинским акцентом говорил с трибуны: «Позор, товарищи офицеры, малэнкий малшик 12 лет занял третье место по всей воинской части!» Фамилия отца появилась на доске почёта части, ему многие с улыбкой жали руку, поздравляя с семейным успехом. Я был счастлив и горд.
И вот выпускной 10й класс, 1984 год, я пишу заявление в военкомат о приёме меня в Балашовское военно — транспортное лётное училище. И опять отцовское напутствие «Рождённый ползать летать не может! Тебя ведь укачивает! Может всё таки – врачом?» Я с бараньим упорством отвёз заявление в военкомат.
Город Жуковск в Подмосковье, приёмная лётная комиссия. Прохожу всех врачей без проблем, остаётся терапевт напоследок. Меня врач, женщина лет 60, сразу с порога отметает – «Негоден!» Как же? Я ведь даже не разделся – на улице январь, я стою в шубе, зимних ботинках. Она мне «У тебя вон как каблуки стоптаны – ПЛОСКОСТОПИЕ, лётчиком не быть. Иди в танкисты, тоже там постреляешь!» Я готов был её придавить там же.
Дома отец опять встретил словами про рождённых ползать, повеселел. Меня разобрала злоба. Наутро перед школой я положил в ботинки напиленные кругляки от черенка лопаты, весь день так проходил, вечером я постоянно упражнялся, стоя на бутылках лимонада под музыку QUEEN, BONEY-M и Машины времени. За те 10 дней, пока ещё продолжала работать приёмная комиссия в Жуковском, я дома накатал стопы так, что ноги опухли, было невыносимо больно и от того ещё злее на душе.
На 10й день я пришел к отцу в мед.санчасть и сказал, что еду опять проходить мед. комиссию. Он печально вздохнул и позвонил своему другу – рентгенологу, чтобы мне сделали срочный рентгеновский снимок стоп. Только там было бы окончательно видно – есть плоскостопие или нет. Как результат получилось – одна стопа норма, другая -плоскостопие 1й степени, в истребители нельзя, в транспортную авиацию можно. Это мы с отцом прочитали в секретном сборнике приказов, который отец взял под роспись в секретке своей воинской части. Потом вздохнув, отдал этот секретный сборник приказов мне в дорогу – на всякий случай. Рисковал – если бы я его потерял, отца могли выгнать с позором из армии. Сын был дороже.
Электричка до Москвы, метро и ещё электричка. Жуковск, обеденное время. Последний день работы призывной областной комиссии. Весь состав врачей пьёт чай. Никого посторонних нет и потому моё одиночное появление, вызвало у всех интерес. Меня распирает тихая злоба к той убийце стремления летать. Она же и сказала «Да-да, помню, как жаль что ты не полетишь!» Я говорю что вот посмотрите мои снимки стопы – вот норма, а вот первая степень плоскостопия, в транспортную авиацию можно. Терапевт смеётся в ответ – типа Вот, мальчик, в лётный состав с плоскостопием нельзя, как я и сказала. Я ей – покажите, где это «нельзя» написано. Вокруг коллеги притихли, ждут чем всё закончится. Она мне – «мальчик, это приказ секретный и никто здесь не имеет допуска секретности, тебе не покажет!» Я злорадно выждал паузу, щёлкнул замками портфеля и со словами «Видите ли, мой папа окончил военно – медицинскую Академию в Ленинграде, факультет авиационно – космической медицины. Приказ 024 пункт №86а транспортная авиация – ЧИТАЙТЕ!» И протянул ей тот самый ужасно секретный сборник приказов, открытый на нужной странице. Станиславский мне бы пожал руку. Гамма чувств и красок сменилась на её лице. Изменившимся голосом она сказала «Молодой человек, я ТАК рада, что Ваша мечта сбудется, Вы станете лётчиком!» Коллеги зааплодировали, порвали старый медицинский лист осмотра и тут же все за столом расписались в новом. ГОДЕН!!!
