В кабинете председателя колхоза имени Кирова Калининского района Владимира Григорьева в натуральную величину стоит корова черно-пестрой породы. На шее – импортный колокольчик – по-русски ботало. Отечественное животное и зарубежное сигнальное устройство, на взгляд стороннего человека, символизируют перспективы российского животноводства, стремительно поднимающегося на международный уровень.
В правлении еще сохранен бюст С.М. Кирова, чье имя даже в XXI веке носит колхоз (он же сельскохозяйственный производственный кооператив). На взгляд того же стороннего человека, сохранение традиций – признак истинного благородства, независимо от того, процветает производство или же отдает богу душу. В сладких мечтах годков двадцать назад младореформаторам, никогда не нюхавшим коровьего навоза, грезилось, что вместе с так называемым рынком на Отечество обрушится небывалое изобилие. А если еще колхозы переименовать из «Ильичей» в имени Чубайса, то надои и привесы возрастут минимум вдвое. Случилось же с точностью до наоборот. Хозяйства, лишенные поддержки, мигом превратились в объекты растащиловки. Техника, земля, другое имущество вдруг стали чьей-то персональной собственностью и объектом продажи с максимальной выгодой для владельца. Похожая история случилась с прославленным ордена Ленина колхозом имени Кирова. В угаре реформ дореформировались до того, что у коллективного хозяйства фактически не стало земли: вся была разделена на паи. Негде было пасти скот, пахать и сеять, а также убирать урожай в случае его созревания.
Именно такую печальную картину нарисовал появившийся на этих землях семь лет назад глава Тургиновского сельского поселения Максим Селиванов – коренной москвич, человек, окончивший МГУ по технической специальности. Из семи лет пребывания на нашей благословенной земле пять, по словам главы, ушло на судебные тяжбы. По суду возвращали земли и имущество, которое
Вообще-то в России закон что дышло: куда повернул – туда и вышло. На эту тему глава поселения, председатель колхоза, депутат Законодательного Собрания и еще три важных представителя рассуждали в правлении целый час. Могли бы и сутки, но что бы изменилось?
Главное сейчас для хозяев земли – привести в относительный порядок имущественный комплекс. Чтобы защитить землю, предназначенную для того, чтобы давала урожай, а не для строительства хором, выкуплен контрольный пакет паев. Не желающие вернуть земельные доли преследуют явную цель – продать их подороже. Покупателей немало. Практически никто из собственников не использует землю по прямому назначению. Поэтому на многих землях вместо ржи, овса или льна хорошеет под солнцем лебеда. Видеть такое москвичу-технарю горько до сердцебиения. Что ж говорить о председателе колхоза? Направление его хозяйства – молочно-мясное. Но ни молоком, ни мясом колхоз напрямую торговать не может. Фермеры могут, а коллективные хозяйства – нет. Какой же стимул удваивать-утраивать трудовое напряжение, если финансово-экономические перспективы призрачны, как августовский туман?
Вот вам и ответ на вопрос: почему мало кто (или почти никто) не хочет поднимать сельское хозяйство. Пахать надо от зари до зари, полностью зависеть не только от кредитов, но и от погоды, и, возможно, не иметь при этом ни шиша.
По любому, даже ничтожному, поводу селяне идут за помощью в колхоз. Он помогает не только «единоличникам». Социальная поддержка хозяйства видна невооруженным глазом: он – верный друг местной больнице, школе, детскому саду.
Психология людей за двадцать лет непрерывных реформ кардинально изменилась: прав у тружеников, в том числе бывших, стало в стократ больше, чем обязанностей. Если проще: люди не хотят заниматься крестьянским трудом, издревле почитаемым на Руси за главный. Возможно, потому, что, по большому счету, он остается каторжным и никогда не будет пахнуть дезодорантом. Председатель колхоза мыслит по-председательски. Килограмм молока колхозу обходится в 12 рублей, продают же за 5 рублей 70 копеек. Уместно сравнить хотя бы с ценой килограмма дизтоплива или килограмма комбикорма. За счет каких доходов покупать колхозу, например, технику, если приличный комбайн стоит 8 миллионов?
Максим Селиванов, хорошо поездивший по миру, убежден, что только производство – переработка – торговая сеть в одних руках помогут сельскому хозяйству дышать хотя бы на полвздоха, а гражданам России почувствовать вкус собственной, а не зарубежной продукции.
На полях и лугах колхоза солнечный удар сжег зерновые, клевера. Будут проблемы с кормами, с семенами. Тяжко нынче крестьянам коллективного хозяйства. Но если не они, тогда придется бросить клич гастарбайтерам. Но простит ли нам это родная земля? Ведь труд есть отец богатства, а земля – его мать. В Тургиновском поселении колхоз работает по этой вечной формулировке.
Валерий БУРИЛОВ
