В День Конституции Нине Яковлевне Комовой вручили медаль ордена «За заслуги перед Отечеством» 1-й степени. Государственную награду вручал лично губернатор Игорь Руденя. Нина Яковлевна несколько лет возглавляет региональное отделение Союза пенсионеров России.
Именно Комова стала тем человеком, кто первым заявил о необходимости определить официальный статус для «детей войны». И написала соответствующее обращение губернатору Игорю Рудене. Ее инициатива не пропала втуне: последовала встреча губернатора с руководителями этой общественной организации, законодательная инициатива об установлении статуса была поддержана «Единой Россией» и Законодательным собранием. Тверская область стала первым в России регионом, официально установившим статус «детей войны».
Якову Комову, уроженцу тульской деревни, вряд ли и в голову могло прийти, что когда-нибудь он окажется в Сибири. Но потом его как лучшего тракториста призвали в армию, отправили в Казанскую танковую школу. В 25 лет Яков Комов получил звание воентехника 2-го разряда (по нынешнему — старший лейтенант, красный командир с одним кубиком в петлице). И назначение в далекий гарнизон Песчанка неподалеку от Иркутска. В том же году молодого и красивого командира (а он действительно был удивительно красивым) избрали депутатом Верховного Совета РСФСР по Иркутско-Сталинскому округу. Он на всех военных фотографиях — в военной форме и с депутатским значком. Ни одной военной награды он заслужить не успел, а депутатским значок был единственным знаком отличия.
За несколько дней до войны 57-ю танковую дивизию, в которую входил полк, где командиром ремонтно-восстановительного взвода служил Яков Комов, посадили в эшелоны и перебросили на западную границу. К месту назначения танкисты прибыли 22 июня 1941 года, разгружались под сплошной бомбежкой и сразу вступили в бой. Яков Комов успел отправить одно небольшое письмо. Следующее письмо пришло от бойца из его взвода — тот писал, что командира тяжело ранило в боях западнее Смоленска, он, боец, помог погрузить раненого Комова в санитарную машину, и колонна отправилась в Смоленск, в военный госпиталь. А еще через полгода, зимой 1942-го, пришло извещение о том, что старший лейтенант Яков Комов пропал без вести…
Варвара Комова осталась с двумя маленькими девочками на руках. Никаких сведений о судьбе мужа. Женщина не знала, куда обращаться, где выяснять судьбу мужа. Все командиры из военного городка уехали на фронт. Варвара Комова написала на завод имени Куйбышева, в избирательный округ, от которого ее муж стал депутатом. Там тоже не знали, как выяснить судьбу своего депутата, но его жену с двумя детьми не оставили — дали комнату в одноэтажном доме в Иркутске. Варвара Комова устроилась на почту, тянула детей, таскала и устанавливала тяжелые металлические почтовые ящики. Кончилась война, вернулись однополчане ее мужа, но никто не знал, что произошло со старшим лейтенантом Яковом Комовым.
Старшая дочь Нина выросла, окончила школу, поступила в Иркутский университет. Познакомилась с будущим мужем, Германом Шнейдером. Отец Германа прошел в пехоте от Днепра до Берлина, оставил автограф на рейхстаге. Герман стал курсантом летного училища. Когда молодые окончили учебу, они решили самостоятельно выяснить судьбу воентехника 57-й танковой дивизии Комова. Это было в середине 1950-х, и все возможности установить военную судьбу пропавшего без вести заключались в отправке запросов — в архив министерства обороны, в кадровый архив, в штаб дивизии. Отовсюду приходили однотипные ответы — не значился, судьба неизвестна, в списках безвозвратных потерь фамилии Комова нет. Пытались найти того бойца, который писал, что помогал грузить тяжелораненого командира в машину, но через несколько лет выяснили, что этот человек погиб в 1941 году.
Так продолжалось 40 лет. Отправляли запросы — получали ответы. Потом начинали думать, куда еще можно написать. Писали в Международный Красный Крест — вдруг Комов был ранен и числится в каких-то еще неизвестных списках? Когда узнали, что среди «пропавших без вести» было немало тех, кто попал в немецкий плен, писали в немецкий Красный Крест, владевший списками советских военнопленных. Но и там ничего. Никаких зацепок. Нина родила дочь, работала в газете, похоронила маму, потом вышла на пенсию. Она всю жизнь не меняла фамилии, и газетные статьи подписывала «Нина Комова» — в суеверной надежде, что отец, может быть, жив, увидит в газете ее фамилию и откликнется. Как-то прочла, что в Ленинградской области поисковики подняли останки советских бойцов и возле одного из них обнаружили депутатский значок, — а что, если? Но и это оказался другой человек.
Потом был какой-то очередной юбилей Победы. И какая-то телекомпания объявила конкурс — мол, выкладывайте фотографии своих родственников, о судьбе которых вы ничего не знаете, а мы постараемся помочь. И Герман Наумович разместил на своей страничке в «Одноклассниках» фотографию Якова Комова. Помощь пришла — правда, совсем не с той стороны, откуда ждали.
Пенсионер из Екатеринбурга Михаил Кириллов, проработавший всю жизнь газовиком на Северах, увидел эту фотографию. Его больше всего поразило, что у молодого командира был значок депутата Верховного Совета. Кириллов подошел к поискам профессионально. Он стал изучать базы данных — «Память народа» и «Подвиг народа», где собраны все документы, личные дела, наградные приказы, сведения о боевом пути советских подразделений. Он составил «граф», в который вносил все данные о Якове Комове, о перемещениях его полка, любые упоминания. Изучал карты, листал боевые донесения, делал выписки. Тонкая ниточка оборвалась в середине июля 1941 года в нескольких километрах от Смоленска. Но «граф» помог, обозначил, где надо искать.
Совершенно незнакомый человек. Ни Нина Комова, ни Герман Шнейдер ни разу не видели Михаила Кириллова, только общались по телефону. Но до сих пор не находят слов, чтобы выразить свою благодарность. Через семь десятилетий после войны отставной работник газовой отрасли восстановил по документам картину последних дней жизни воентехника Якова Комова. Он действительно был тяжело ранен в боях близ села Красное. Машина с ранеными попала под обстрел, все погибли. Местные жители похоронили наших бойцов. Понятно, что в неразберихе первых дней войны никому в голову не пришло сообщить об этом куда-то. В штабных документах Комов числился без вести пропавшим, хотя погиб на 15-й день войны. А после войны братские могилы со всего Краснинского района переносили в одно место, в поселок Стабна, где устроили воинский мемориал.
Там, в Стабне, и нашли место захоронения Якова Комова. Написали во все смоленские военкоматы — в областной, городской, районный. И ответили моментально. Райвоенком Ю. Трясунов лично написал: ваш отец похоронен в могиле № 9 под порядковым номером 50. Какая-то женщина из военкомата разыскала в архиве документы о переносе могил в Стабну, и там увидела фамилию Комова. С момента его гибели прошло 78 лет. И глава администрации Стабны Чекрыжов пообещал установить на общем мемориале табличку, извещающую, что здесь покоится Яков Иванович Комов, воентехник и депутат.
Герман Наумович и Нина Яковлевна собираются в Стабну — уже во второй раз. В прошлый раз, когда они выяснили, где похоронен Яков Комов, из Иркутска прилетела младшая сестра Нины Яковлевны. Приехали на могилу, положили цветы, постояли, помолчали. Этой минуты они ждали 78 лет. Сфотографировались, отправили фотографии Михаилу Кириллову в Екатеринбург. Если бы не он, ничего бы этого не случилось.
Мы сидим с Ниной Яковлевной и Германом Наумовичем в музее правительства Тверской области. Нина Яковлевна раскладывает справки, запросы, ответы на запросы, которые скопились за эти годы — много, много бумаг, они закрывают весь стол. Нина Комова рассказывает о своем отце, о том, как она наконец-то оказалась там, где он похоронен, — и голос ее дрожит. Герман Наумович успокаивающе гладит ее руки.
Нина Яковлевна достает фотографии отца, раскладывает, смотрит, молчит. Ей было шесть лет, когда отец последний раз обнял ее, отправляясь на войну. Но она говорит, что он до сих пор для нее такой же живой, как и тогда, почти восемь десятилетий назад. Она снова и снова перебирает фотографии, с которых смотрит красивый веселый парень с депутатским значком на гимнастерке. И читает стихи. Гимн «детей войны», который она сама написала: «Мы из того, из военного детства, Горечь утрат нам досталась в наследство, Но, пережив все обиды, все беды, Мы воспитали внуков Победы!».
Владислав ТОЛСТОВ
