Бог дал человеку руки, наделив их четко определенными функциями, первейшая из которых – созидательная, собственно, и сотворила его из обезьяны. Они вовлечены в повседневную будничную работу: посредством всевозможных приспособлений готовят и переправляют в рот пищу, несут цветы или берутся за оружие, иногда перелистывают книги…
С помощью рук можно не только показать (на пальцах) мир, в котором ты реально существуешь (что само по себе уже искусство), но и создать абсолютно новый – тот, что пригрезился в мечтах тебе или твоему любимому писателю (драматургу). И это уже высший пилотаж владения передними конечностями, поскольку приводятся они в движение не только по командам мозга, но и сигналами из космоса щедро одаренной души.
Именно такую руку я пожал при встрече с заслуженным деятелем искусств РФ, художественным руководителем Тверского областного театра кукол Сергеем Белкиным. Но, увы, говорить о чистом искусстве и возвышенных материях нам не пришлось. Время и место беседы (2013 год, Россия) диктовали иные, более прозаичные, меркантильные темы и вопросы.
С чего начинается вешалка в театре?
А как сам театр, да и все сегодня – с денег. Нынче кто платит, тот и заказывает музыку. Этот ресторанный подход к искусству стал, похоже, краеугольным камнем между рынком и духовной сферой деятельности человека.
И всетаки представить себе Моцарта, играющего на своей скрипке современный шлягер, трудно. Даже в бредовой тональности нашего времени. Как, впрочем, трудно вообразить себе, скажем, Эфроса, склонившегося над бухгалтерскими расчетами.
Но, увы, времена Станиславского прошли. Меркантилизм рыночных отношений заставил божественную Мельпомену спуститься на землю, поменять свою грозную палицу на пряник, а трагическую маску – на иные, более приветливые лики, в зависимости от ситуации.
Порой даже позабыв о строгости своей, она вынуждена и пококетничать с богатеньким Буратино или голеньким королем, дабы добиться спонсорской или бюджетной поддержки. Проще говоря, приходится ей, бедной, вертеться, как прочим смертным, чтобы выжить.
Больная тема
На этом фоне особую роль приобретают театральные менеджеры – профессия до недавнего времени для нас экзотическая. Хорошо, когда художественный руководитель театра сочетает в себе талант творца с не менее редким коммерческим даром. И в этом смысле нашему театру кукол повезло.
К сожалению, сегодня культура, гибельно заблуждаясь, пытается выжить, следуя законам рынка, где почитается лишь одна заповедь «Товар – деньги, деньги – товар». Она судорожно примеривает чуждые ей виртуальные одежды, которые стесняют ее порывы, делают движения какимито механическими. Речь ее становится все более скупой, рафинированной, сведенной к односложной информации, лишенной чувства и теплой плоти человеческого слова.
Для Сергея Белкина это «больная тема». Он уверен, что театр кукол пока единственный незамутненный живой родничок подлинного искусства, к которому еще может без опаски припасть открытая детская душа.
Историйка, ставшая историей
Но дети очень быстро становятся взрослыми. Мысль, конечно же, банальная. Как, впрочем, и то, что из нее следует. Нынешним законодателям российской жизни, денежным мешкам и мешочкам необходимо хоть иногда, пусть из чувства самосохранения и элементарного расчета, задумываться над тем, кто завтра станет их коллегой по работе, партнером в бизнесе, спутником жизни, наконец? Будет ли это беспринципный, безнравственный роботистукан или полноценно развитый живой человек? К сожалению, тех, кого эти вопросы действительно заботили, сегодня практически не осталось. Они исчезли, как мамонты, в ледниковый период перестройки.
– С момента моего прихода в театр почти четверть века назад нам постоянно помогали разновеликих масштабов и возможностей так называемые партнеры, шефы, позже – меценаты, спонсоры. Естественно, они сменяли друг друга, но театр никогда не оставался без поддержки. Я убежден, что так поступали не оттого, что им некуда было деньги девать. Они понимали, что надо помогать дому, в котором время от времени собираются все дети города и области. Нет другого дома, где их встречают с однойединственной целью: рассказать, что такое добро, а что такое зло. На понятном им языке, зрелищном, запоминающемся, на языке искусства.
Увы, круг наших друзейблагодетелей постепенно сужался, превратился в маленький кружочек, а потом и вовсе – в жирную точку. И теперь эта меценатская историйка стала историей театра, да и страны. С 2000 года не было и нет ни одного человека, кто проявил бы интерес к судьбе единственного кукольного театра в области.
Конечно, продолжается государственное финансирование, но его недостаточно. Если в театре драматическом достаточно поставить на сцене два стула и стол, чтобы в этих декорациях сыграть замечательный спектакль, то театр для детей предполагает более зрелищное сопровождение действа. Мы не имеем права их обманывать, играть понарошку: покрасили фанеру – и считайте, что это бархат. Поэтому половину денег, полученных от продажи билетов, добавляем к средствам на постановку будущих спектаклей.
Зрительский фактор
Мой собеседник убежден, что зритель (во множественном числе, разумеется) является единственным, объективным показателем жизнеспособности любого театра. Зрительский фактор особенно опасно недооценивать в наше время, когда и в искусстве предложение определяется спросом. Поэтому Сергей Белкин, как человек думающий, вынужден считаться с конъюнктурой, если хотите, духовного рынка. Он пристально ее изучает, определяя для себя некий обобщенный психологический портрет современного зрителя. Разумеется, в первую очередь, детского. Если раньше по силе воздействия на зрителя превалировали глубина замысла спектакля, его образная выразительность и характерность персонажей, то сегодня содержательная составляющая зрелища несколько уступила место формальному его воплощению. И речь идет не только о технически более совершенном и эффектном оформлении спектакля, но и о, казалось бы, не имеющем к нему прямого отношения интерьере театра. Ныне наши детки стали не то что избалованнее, но искушеннее (а точнее, информированнее) во всякого рода капиталистических благах. А потому даже кресло в зрительном зале должно быть удобным и комфортным, в противном случае оно будет пустым. Возможно, и поэтому в театре кукол практически всегда аншлаги, а по наполняемости зала (в среднем 80 процентов) ему нет равных в регионе.
Под занавес
Сергей Белкин меня сильно удивил, когда вдруг сообщил о своем нешуточном желании поставить «Мальчиша Кибальчиша» по «Военной тайне» Гайдара (того, «красного» дедушки, а не его розового внука). И натолкнул Белкина на эту забавную мысль один губернский начальник, ратующий за то, чтобы средствами, так сказать, искусства поднимать имидж делового человека. Признайтесь, любопытно было бы посмотреть сегодня спектакль о «проклятых буржуинах». Может, и впрямь его время пришло?
А вот чье время никогда не проходило и не пройдет, так это самой печальной повести на свете – о Ромео и Джульетте.
– Я, наивный человек «из раньшего времени», попрежнему считаю, что всем движет любовь, даже если люди умирают ради нее. Сегодня с нашими детьми говорят о чем угодно: о контрацепции, о наркотиках, о пьянстве, о сексе… Но только не о любви. Мечтаю, знаю, как поставить, чтоб это не было скучно и не смахивало на драматический театр, только нашими естественными средствами выражения.
Свою мечту уже давно и, увы, безуспешно Сергей Белкин пытается воплотить на сцене театра кукол. Однако у государства на постановку попрежнему нет денег, а «буржуины» платить за такую любовь еще не научились.
Виктор ЧУДИН
