А давненько у нас в театре драмы Шекспира не ставили. Поэтому как только появились первые анонсы о том, что в новом сезоне труппа готовит постановку «Укрощения строптивой», все, конечно, стали ждать премьеру. Спустя два месяца после эклектичного и модернистского «Каменного цветка» Иоланты Мельниковой ставить шекспировскую пьесу пригласили режиссера московского Театра на Покровке Геннадия Шапошникова. Три года назад он уже ставил на тверской сцене «Доходное место».
«Укрощение строптивой» — из пьес, сюжет которых знаком, кажется, с детства. Было у отца, дворянина из Падуи Баптисты две дочери: строптивая Катарина и кроткая благонравная Бьянка. Женихи, понятно, водили хороводы вокруг младшей Бьянки, но папа Баптиста сказал: пока старшую Катарину замуж не выдам, к младшей даже не подходите. Это, к слову, согласуется с историческими источниками: если бы младшая сестра вышла замуж раньше старшей, в общественном мнении семье не поздоровилось бы. Так что и Баптиста прав, и находчивые женихи уговорили залетного жениха из Вероны по имени Петруччо жениться на своенравной Катарине. А уж потом он ее перевоспитал, сделал хорошей женой, и было всем счастье.
Хотя разве бывает так в жизни, чтобы гордая и острая на язык невеста потом стала кроткой и милой женой (чаще, скорее, наоборот)? Из-за этой неубедительности известный шекспировед Уистен Хью Оден, например, считал «Укрощение строптивой» одной из наиболее слабых шекспировских комедий. Вернее, он вообще говорил, что никакая это не комедия, это фарс. То есть жанр уличный, низкой, для площадей и ярмарок.
И кстати, сценография «Укрощения строптивой» в Тверском театре драмы решена именно так (не знаю, совпало или они тоже Одена читали). Все действие происходит на улице в Падуе, куда приходят персонажи, где женихи обсуждают свои планы, слуги приносят еду, сплетничают и пьют, почтенная процессия следует на свадьбу. Это хорошо придумано, спасибо за такое решение художнику-постановщику заслуженному художнику РФ Виктору Герасименко. И еще отдельное спасибо художнику по костюмам Ирине Подосенковой. Она создала удивительные костюмы для спектакля: причудливые, забавные, и очень оригинальные – впервые увидел девушек в костюмах пиршественных столов, в шляпах в виде подносов с фруктами, сильно впечатлило. Посреди «улицы» растет гигантский кактус – это тоже добавляет фарсовую, условную интонацию в действие. Вообще в спектакле много фарсовых ситуаций, когда кто-то выдает себя за другого: слуга и хозяин меняются одеждой, дворянин становится домашним учителем, учитель выдает себя за богатого отца жениха… Элементы современности вторгаются в условный шекспировский мир: Петруччо носит длинный, в пол, кожаный плащ, а на свадьбу прибывает в роскошном лимузине; гордячка Катарина предпочитает платья из латекса; во время свадьбы слуга играет на электрогитаре; ну, а на фразе «синьор, ваш флот в Венеции задержан, и герцог наш, поссорившийся с вашим, публично нам об этом объявил» вздрогнул, наверно, не я один.
И, конечно, нельзя не отметить игру актеров. Несмотря на то, что фарсовые герои – это, в сущности, маски, где каждый персонаж «помечается» какой-то одной чертой характера. Но даже в таких условиях запомнишь слугу Транио, который на время превратится в аристократа Люченцио (Константин Василенко). Или незадачливого учителя, согласившегося принять участие в плутовской интриге самого Люченцио (первая большая роль на сцене театра драма актера Вячеслава Хархоты). Главные роли – Петруччо и Катарины – исполнили Тарас Кузьмин и Виктория Козлова. Оба играют в полную силу своего комического дара – у Кузьмина он бесспорный, у Козловой комических ролей я раньше не видел, но мне понравилось. В «Укрощении строптивой» несколько интересных и удачных актерских работ – Грумио (Никита Бахметьев), Гортензио (Геннадий Бабинов), та же Бьянка (Дарья Осташевская).
В общем, если это и фарс, то не утративший актуальности за 400 лет. У Шекспира немало пьес, обыгрывающих отношения полов, ставящих в центр сюжета конфликт между мужчиной и женщиной, отношения любви-ненависти — и «Бесплодные усилия любви», и «Много шума из ничего», и «Мера за меру». При нынешней моде на феминизм такие пьесы ставить рискованно. Что скажут прогрессивные женщины, услышав страстный монолог Катарины – «что толку в спеси вздорной? К ногам мужей склонитесь вы покорно». Ага, щщас, скажут прогрессивные женщины! Но на тверской сцене «Укрощение строптивой» поставили как классическую пьесу, без второго дна, как вечную историю, рассказанную со своими наблюдениями, внимательным, уважительным и авторским отношением к бессмертному сюжету великого драматурга.
16+
