Известному тверскому поэту Константину Рябенькому, автору 14 книг стихов, 8 сентября 2010 года исполняется 65 лет.
«Тверские ведомости» сердечно поздравляют Константина Валентиновича с приближающейся датой и публикует подборку его стихотворений.
Деревенское детство
Детство мое деревенское
в послевоенной стране
с теплою ласкою женскою
часто мне снится во сне.
Бабушка балует пряником,
потчует нас молоком,
и от улыбок и пряностей
полнится светом наш дом.
Высыпем кучей на улицу,
и в светоносной тиши
вдруг закудахтают курицы
и запоют камыши.
Речка бурлящая пенится,
кольца упругие вьет…
Что-то в судьбе
переменится!
Главное произойдет!..
Детство мое деревенское
часто мне снится во сне
с теплою ласкою женскою,
необходимою мне.
Не испугаюсь я выстрела!
Край дорогой мой, святой,
в страшное время я выстою,
справлюсь с любою бедой.
Непреодолимое
желание
О, как мне хочется порою
вернуться в юные года.
Увидеть
речку под горою,
где вьется синяя вода.
Бежит, кружа, до поворота,
потом – скрывается из глаз…
И мне дышать и петь охота,
как будто это – в первый раз!
Там солнце радужное светит,
звенят хрустально камыши,
и синеглазый легкий ветер
ласкает краешек души.
Там все мне зримо и понятно,
и нет вопросов и тревог…
Моей душе вбирать приятно
в себя
сей Божий уголок.
Все пережить
и все осмыслить
и сделать вывод вдруг в избе,
что уголок родной при жизни
мне как отдушина
в судьбе.
Незаслуженные цветы
Болезненно в уме осознаю:
жизнь подошла к концу
неумолимо.
Еще немного, и в родном краю
вдруг плач раздастся
женщины любимой.
Прочувствовать всю горечь
слезных слов
я не смогу…
Безжизненно и немо
буду лежать, не видя
вещих снов,
как горькая и грозная поэма.
Вся драма в прошлом,
и в самом конце
уже не прочитаешь
ненароком
разгадку на моем немом лице,
моя душа – предстала перед
Богом.
Станет тесниться
у холодных ног
толпа,
что дом набила до отказа…
Всесильный Бог напишет
эпилог.
В поэме все на место
встанет сразу.
За всем происходящим
с высоты
будет следить, безмолвствуя,
Всевышний…
На холмик лягут грустные
цветы,
которых я не заслужил
при жизни.
Смотрю на этот
белый свет
Моя походка стала грузной,
не смотрят женщины вослед,
и я сочувственно и грустно
смотрю на этот белый свет.
Я все прошел – паденья,
взлеты,
стоял у жизни на краю
и полнил солнечные соты
своей души в родном краю.
Копил я: чувства, краски,
звуки –
в себя весь мир хотел
вместить,
чтобы в последний
час разлуки
невозмутимым зорким быть.
И помнить все,
что прошумело.
И помнить все,
что пронеслось.
Отдать земле немое тело,
судьбой изглоданную кость.
И воспарить душой
открытой
к еще неведомым мирам
из рук назойливого быта
под глупый шум
и дикий гам.
Скупое солнышко
не греет
А жизнь моя
пошла на убыль,
умолкли в рощах соловьи,
и мне не шепчут больше губы
признанья жаркие в любви.
Скупое солнышко не греет,
и сад утратил аромат,
и мне теперь всего милее
неброский розовый закат.
Я, к счастью,
не был однолюбом.
Проснется зов в моей крови,
и вновь шептать
мне станут губы
слова любви,
любви,
любви…
