Что испытали люди на тушении летних пожаров
Сейчас уже и не верится, что был зной, что в лесах бушевали пожары и горели торфяники. Как признаются пожарные, для которых летняя пора – одна большая головная боль, есть такие пожары, которые человек потушить не в силах. В силах человека зажечь все, что горит, но потушить бушующее пламя он может не всегда. Наши тверские пожарные насчет серьезности огненной опасности на территории области сейчас
О работе пожарных принято
Леса горят. Горят почти каждый год. Горят торфяники, лесная подстилка. И у этого – одна известная причина, которую принято называть «человеческим фактором». Недогоревшая спичка, непотушенная сигарета – это лишь стереотипы пожароопасных причин. Самая важная – наплевательство. Как, например, любители погонять на джипах, размесив все дороги под Тверью, оставили после себя лесные пожары? От чего? От сигарет и спичек? А может, от искры, вылетевшей из выхлопной трубы? Или от стеклянной бутылки, которую просто бросили в лесу, а она собирала световой пучок на сухую траву под собой, как лупа? Но в любом случае и выхлопные трубы, и сигареты, и бутылки – все это дело рук человеческих.
Прошедшие этим летом по России пожары дадут еще много тем для размышлений. Как работают лесохозяйственные организации, куда делась лесная охрана, как действуют дачные кооперативы, что делает региональная и муниципальная власть, чтобы не выходить из отпуска в связи с чрезвычайной ситуацией на своей территории? Но это будут выяснять после. После грянувшего грома и свистнувшего на горе рака.
Пожарные, перейдя этим летом на особый режим: сутки через сутки (обычный режим – сутки через трое), которых в иных местах дачники встречали как героев-освободителей, рассказывают многое. (К слову, тушить лесные пожары не входит в компетенцию городских пожарных частей.) Мы не будем упоминать имена бойцов и номера пожарных частей, потому как эти люди могут иметь неприятности за «слишком длинный язык». Но было бы неразумным скрывать от общественности то, что профилактика и тушение лесных пожаров были организованы неважно. По всем аспектам, в том числе и в плане взаимодействия с лесными службами и местным населением.
Пожарные рассказывают, что лесные защитные полосы много лет не обновлялись, хотя должны опахиваться каждый год. Подъезды к некоторым дачным кооперативам и деревням находятся в таком состоянии, что к месту пожара даже не подобраться. Кто этим должен заниматься? Думается, муниципалитеты. Пожарные, которым в лес из-за отсутствия дорог приходилось на 600–800 метров тянуть 20-метровые рукава в чащу, уставшие от несправедливых и необоснованных претензий в свой адрес, просто разводят руками: спасибо, что хотя бы не мешали. Но и не мешали не везде. У карьеров в Константиновке, где вовсю горела подстилка, отдыхающие поленились даже просто встать.
– Мы тянули рукава буквально между тел загоравших, – говорит боец. – Они даже пошевелиться не хотели. Мы не могли проехать в лес и из-за припаркованных машин. А люди лежат на пляже, пьют пиво и звонят с мобильников по 112: сообщают об угрозе личному автотранспорту.
Рассказывают пожарные и о вопиющем случае: краже пожарного рукава, но об этом даже писать не хочется. Противно.
– Мы едем вдоль кооператива, – рассказывает боец. – Горит по обочине. Дачники с бутылками и поливочными шлангами пытаются
Но это не везде. Часто помощь местного населения для пожарных была единственной. Особенно что касается питания. Если говорить честно, то на лесоторфяные пожары бойцы ездили без казенного продовольствия.
– Нам выдавали хлеб и банку тушенки, но что это за еда на мужика, который работает на пожаре восемнадцать часов? – почти в один голос жалуются ребята из разных частей. – Только вначале тушенка вообще была подпорченная, а «Кашинская» – шестилетней давности. В ней даже «газов» не было. Кому война, а кому мать родна…
О недоброкачественном подходе к питанию пожарных говорил и начальник Главного управления МЧС по Тверской области Арсен Григорян:
– Питание пожарных было организовано нормально, – сказал он. – Другое дело, что «город» нам подсунул некачественные продукты, но мы быстро это пресекли.
Под «городом“ Григорян подразумевал департамент промышленного производства, торговли и услуг Тверской области, где “» заявили, что все продукты были в порядке, а те самые консервы, срок годности которых истек в 2007 году, МЧС достало из каких-то собственных складов.
Вот и приходилось командирам подразделений или самим бойцам варить кашу из топора, искать подмоги у местных или просто везти продукты с собой.
– Некоторые ребята сварили специальные стойки для котла, использовали паяльную лампу,
Пожарные будни в весенне-летний период, когда «дураки жгут траву и лес», у бойцов «не приведи Господь». У них и отпусков-то поэтому летом почти не бывает.
И если даже праздно гулявшим по городским улицам этим летом было «невыносимо жарко», то что говорить о мужиках, которые в такую жару работали на торфяниках по 16–18 часов через день в дыму за 600–700 расчетных рублей переработки? И какая бы ни была жара, работать положено в боевой форме и каске. А торфяники вообще очень опасны. Торф имеет свойство гореть на всю глубину залегания. На Оршинских торфяниках, например, глубина залегания по семь метров. Чтобы потушить очаг, нужно этот очаг не просто залить, а перемешать и превратить в жидкую грязь.
– Можно вылить всю цистерну на пятачок размером в несколько квадратных метров, вернуться через несколько часов и обнаружить, что он вновь дымит, – говорят пожарные.
Бывали случаи, когда техника просто проваливалась в торф из-за его мягкой структуры. Работали даже ночью, но, как признаются пожарные, ночная работа неэффективна и очень опасна. А по словам Арсена Григоряна, торфяники ночью тушить можно, «а в нашем случае этого требовала ситуация». Нужно было «держать репутацию» и отчитываться во властных кабинетах о результатах. А то, что заправляли машины печным топливом и соляркой, после которой машинные фильтры «точно сметаной обмазаны»,
Когда начались дожди, вздохнули с облегчением в полном смысле этого слова. Но более всех облегченно вздохнули обычные пожарные: вернулись к женам, нормально поели и поспали.
Нам удалось поговорить с ребятами, которые побывали на тушении пожаров в Рязанской области. То, что они рассказывают, не укладывается в голове. Говорят, что там был ад.
– У нас на глазах сгорела целая деревня. 68 домов за тринадцать минут. Тракторист, который делал опашку, чуть не сгорел, когда заполыхал его трактор. Три часа сидел в водоеме, – рассказывает Василий (имя изменено. –А.Н.). – Там по-настоящему было страшно за свою жизнь. Гибли ребята прямо с техникой. Мы когда уезжали, с нами прощались, как в войну с освободителями: плакали и махали платками.
Очень много темных пятен с прошедшими пожарами. Пламя оголило неспособность огромного количества специальных служб и власть имущих защитить людей от стихии, оголило многие проблемы и пробелы, в том числе и нравственные, но столько же проблем погребло буреломом. Очень немногие пожарные (а мы объездили несколько тверских пожарных частей) вообще согласились поговорить. А поговорить им хочется. Даже очень. Высказать все, что думают и о тех, кто сидит в кожаных креслах в своих кабинетах, и о тех, кто курит в лесу, жжет траву и с регулярностью не пропускает пожарные машины на перекрестках. Но молчат. Только оглядываются, прислушиваются, шушукаются и пожимают плечами. Работу в наше сложное время терять никто не хочет. Вот и проявляется в полную силу принцип терпения, только одним оно бьет по нервам, а другим приносит прибыль. Третьи же как курят в лесу, так и продолжают курить, как жгут траву, так и продолжают жечь. Мобильники есть у всех – если что, можно позвонить 112 и «там все уладят».
И напоследок. На вопрос, если бы не дожди, пожарные силы области смогли бы справиться с огнем, Арсен Григорян твердо заявил: «Когда пошли дожди, все уже было потушено».
Алексей НИКИТИН
