Наша беседа с представителем Тверского регионального отделения «Поискового движения России» Валерием Смирновым состоялась через несколько дней после его возвращения из экспедиции на территорию Старицкого района.
Там поисковая группа подняла останки 18 солдат РККА, личные вещи бойцов и один смертный медальон, который в настоящее время находится на экспертизе. Мы начали разговор с главного события этого лета.
– Валерий Федорович, как вы воспринимаете открытие Ржевского мемориала?
– А как это можно воспринимать? С трепетом, с гордостью. В ржевской земле покоятся десятки тысяч наших солдат, и годы поисковой работы дали мне понимание, какие же страшные бои шли в этих местах, каким испытанием для нашего народа стала Великая Отечественная война. Это ни в книгах описать, ни на экране показать невозможно. И мемориал – он же посвящен не только тем солдатам, которые сложили голову в боях за Ржев. Он про всех советских солдат, тех, которые дошли до Берлина, и тех, которые не вернулись домой. Каждый из них совершил свой личный подвиг.
Я бы хотел сказать, что для поисковиков недостаточно просто найти и поднять останки солдата, надо вернуть его домой. И Ржевский мемориал является символом того, что поисковая работа будет продолжаться, – вот и Владимир Путин об этом сказал на церемонии открытия.
САМОЛЕТЫ В ЗЕМЛЕ
– Как вы пришли в поисковое движение?
– О работе поисковиков я знал, можно сказать, понаслышке. Но потом познакомился с командиром старицкого поискового отряда «Русь» Валерием Юрьевичем Фрыгиным, стал выезжать в экспедиции, помогать. Выполнял разную работу: скажут копать – иду копать, скажут лагерь обустроить – иду делаю. И был такой случай. Кажется, в 2011 году принимал участие в работах на территории Ржевского района, поисковая группа поднимала останки наших солдат, которых накрыло минометным обстрелом, и они так и остались лежать на своих позициях в стрелковых ячейках. Эти бойцы до сих пор у меня перед глазами, не могу забыть той страшной картины.
У меня оба деда воевали в пехоте, оба вернулись живыми, но о войне никогда не рассказывали. А после того, как нашли эти стрелковые ячейки, я стал собирать через базы данных Министерства обороны сведения о своих дедах. И выяснил, что один из них воевал подо Ржевом и первое ранение получил в боях за Ржев. Я ничего об этом не знал, а у деда уже не спросишь. Наверно, в тот момент я и понял, что поисковое движение – то, чем хочу и буду заниматься целенаправленно.
Работал в составе поискового отряда «Русь», затем с группой коллег мы организовали поисковый отряд «Тверичи», а потом… Я должен объяснить, что поисковая работа очень разноплановая, и мы создали сводную поисковую группу, куда вошли поисковики из отряда поселка Калашниково «Исток», из осташковского отряда «Поиск», старицкого «Русь», из нашего отряда. В настоящее время основным направлением нашей работы является авиапоиск. Самым большим успехом группы стала работа по подъему фрагментов самолета МИГ-3 и останков Героя России Петра Еремеева.
– Расскажите об этом подробнее.
– Авиапоиск – очень сложное направление. Наш коллега, известный поисковик Сергей Катков, он живет в Москве и уже много лет успешно занимается поиском погибших советских самолетов, изучает судьбы экипажей боевых машин. Именно он в начале 2020 года предоставил нам информацию о вероятном месте авиакатастрофы времен Великой Отечественной войны и месте гибели Петра Еремеева. Хочу отметить, что работами по поиску данного места Сергей Михайлович и его коллеги занимались более семи лет. Но в тот момент не было никакой конкретики, нам дали только приблизительный район поисков и привязку к месту перезахоронения пилота (как оказалось потом, недостоверное).
В нашей группе работают представители Осташковского городского округа, они установили вероятное место падения неизвестного самолета времен Великой Отечественной войны на данной территории. Наши коллеги Алексей Наследников и Алексей Парфенов установили точное место падения самолета, а мы с Сергеем Сергеевым обнаружили номерные детали самолета (технологический лючок, фрагменты двигателя и штурвал). Собранную информацию передали Сергею Каткову, который и подтвердил нам, что это самолет Еремеева. К сожалению, от самого самолета практически ничего не осталось, только очень мелкие фрагменты деталей. Он упал на нашей территории в трех километрах от линии фронта. По имеющейся на тот момент у нас информации, первоначально летчик был захоронен рядом с самолетом, а затем перезахоронен на воинский мемориал погоста Серемуха.
А как и почему мы искали могилу самого Петра Еремеева – это отдельная история. Все началось с отсутствия информации о перезахоронении останков летчика в реестре захоронения и на самом захоронении. Было принято общее решение обследовать квадрат места падения самолета. И нам повезло, первоначальное место захоронения пилота нашел Сергей Сергеев. Место это глухое, до ближайшей деревни четыре километра, необходимо преодолеть две речки – если там и стоял памятный знак, обелиск, он давно уже истлел. Нашей группой был сделан шурф, который подтвердил, что это одиночное захоронение и в нем есть останки. Археологическими методами было произведено вскрытие захоронения и эксгумация. В ходе работ обнаружен смертный медальон, останки были накрыты кожаным летным регланом, под головой пилота лежал шлемофон. Это были останки Петра Еремеева. Нам удалось найти родственников героя и пообщаться – его дочь и сын живут в Челябинске. Они и будут принимать решение о месте и времени торжественного перезахоронения летчика.
НАУЧНЫЙ ЦЕНТР ВОЕННОЙ АРХЕОЛОГИИ
– Знаю, что в следующем году вы станете дипломированным специалистом по военной археологии. Это важно для вашей работы?
– В поисковом движении ощущается необходимость в более широком научном подходе, в актуальных знаниях и современном оборудовании. Поэтому, когда профессор РГУ им. Косыгина Вячеслав Воробьев предложил поступить в магистратуру по направлению археология, мы с Сергеем Сергеевым сразу согласились. Сам Вячеслав Михайлович опытный археолог, за его плечами десятки экспедиций, серьезные научные работы. И он первым сказал, что нужно готовить военных археологов.
– Что вы изучаете?
– Например, работу с архивными документами Министерства обороны, реставрационное дело, личные опознавательные знаки армий и многое другое, в том числе фортификацию, чтобы иметь представление о том, как строились и выглядели линии обороны на местности. Изучаем особенности воинских захоронений, они ведь бывают очень разные – боевые, санитарные, госпитальные… Серьезный акцент на изучение законодательства, техники безопасности при работе на местах бывших боев. Мы работаем с останками и артефактами, которые лежат в земле менее ста лет. Как только возраст их превысит сто лет, они станут предметом изучения классической археологии.
– Насколько такая наука, как военная археология, востребована, на ваш взгляд?
– Я думаю, очень востребована. Особенно в Тверской области, где проходили страшные бои. И наша область может стать одним из первых в России центров, где будут готовить военных археологов – спрос на такие систематические, академические знания есть у поисковиков из других регионов. Я знаю многих участников поискового движения в Тверской области, в нашем регионе 53 отряда, более тысячи человек. Среди них есть немало людей с историческим образованием, но вот есть ли среди них «классические» академические археологи, не знаю, не встречал. А поисковому движению нужны профессиональные научные кадры, современные научные методики, технологии, систематические знания.
Здесь есть такой момент. В федеральном реестре профессий есть профессия «археолог», а вот профессии «поисковик» нет. Все поисковики занимаются этой деятельностью в свободное от основной работы время. Поэтому появление специальности «военный археолог» позволит заполнить эту лакуну, институализировать работу поисков как военных археологов, сделать это занятие профессиональным.
– Валерий Федорович, поиск – это личное дело энтузиастов или все-таки часть государственной стратегии?
– Сейчас государство оказывает конструктивную поддержку поисковому движению – информационно, ресурсно, организационно. Поиски самолета мы вели, например, в рамках двух программ, «Солдаты Великой Победы. Калининский фронт» и «Историко-поисковая экспедиция Калининский фронт», которые получили поддержку Фонда президентских грантов. Конструктивно помогает Правительство Тверской области, выделяются субсидии на проведение полевых поисковых экспедиций, за что хочу сказать спасибо губернатору Игорю Рудене.
Владислав ТОЛСТОВ
Фото: архив Валерия Смирнова
